Этно музейного уровня. Ольга Комок о фестивале "Музыки мира" в Шереметевском дворце

Казалось бы, где может быть меньше стилевых ограничений и "двойных сплошных", чем в жанре этномузыки? Знай бери какие–нибудь традиционные инструменты от карельского йоухикко до тувинского дошпулуура, освой русский или нерусский народный вокал и играй–пой что угодно, кроме того, что положено этнографам–фольклористам. Народные мелодии, тексты и тембры — уж такие яркие и эффектные, что с их помощью любой музыкальный стиль заиграет новыми красками, хоть R’n’B, хоть минимал–техно. Собравшись осовременивать национальное наследие, как не уйти в отрыв, угар и постмодернизм? Но — нет. Автор заметки, не скрывая собственной заинтересованности и трехлетнего участия в организации этнического фестиваля "Музыки мира", констатирует: этно–рок, этно–джаз и этно–электроника в России и ее окрестностях — штука консервативная. Невероятные открытия в этом поле случаются так же редко, как во всех других областях науки и искусства.

Возьмем, к примеру, состав третьего фестиваля. Благо доказательства или опровержения авторских тезисов прозвучат уже 11–12 августа в Шереметевском дворце и Фонтанном саду. Лайнап концертного марафона составлялся, среди прочего, с помощью открытого интернет–конкурса, на который мог заявиться кто угодно, а победить — кто больше лайков соберет. Победили, кстати, тувинцы Khoomei Beat: бредут они в своем обаятельном клипе по бескрайнему пустырю (ну, как у нас между Просветом и Парнасом) и поют что–то бескрайне–непереводимое безо всякого рока — чистое этно. На петербургском концерте будут и ударная установка, и рок–гитары — но в строгом служебном подчинении национальным песням с их стоической бодростью и бряцанию тувинского лопатоподобного бызаанчы. Этот "трын–ты–гы–дын" мы слышали у многих, от "Хуун–Хуур–Ту" и "ЯтХи" до "Хартыги", — послушаем и у новейших звезд местной сцены, так и не выбравшихся (пока?) из этно–рок–ловушки.

Или взять лауреатов с петербургской пропиской. Ingervala (новый проект музыкантов из "Минус трелей", Testo &Cо) и "Ветер всем" обходятся без банального сочинения подложек под народные песни, которыми грешат дюжины коллективов с женским фольклорным вокалом. У них, напротив, сложносоставные богатые треки, музыканты изобретательно аранжируют заранее данный этно–материал. Но с ним не спорят, в клинч не входят, напряжения между тем и этим не создают. Так же миролюбиво относятся к своему наследию бравые карелы Sattuma: польки — так уж чтобы все плясали, частушки на карельском — чтобы все притопывали. Так же зависят от материала всеядные вроде бы башкиры "Аргымак": если песня про батыра — то рокешник, если про озеро и лето — регги, если про горы с беркутами — лаунж. И только новый московский проект Seven Eight Band (11 друзей армянского меломана, блестящие самостоятельные музыканты родом из классики, джаза, рока и поп–музыки) перепахивают балканское этно индийскими рагами, армянским дудуком и турецкой дарбукой, не стесняясь вообще ничего. Даже собственную джазовую природу отрицают.

О причинах такого положения дел в этно–мире можно будет узнать у самих творцов: все хедлайнеры оупен–эйра в Фонтанном саду дадут музыкальные сеансы вопросов и ответов в концертном зале Шереметевского дворца. Но есть подозрение, что ответ будет примерно такой: этно–консерватизм — следствие не слабой фантазии музыкантов, а силы самого фольклора. Все эти мелодии, тексты, тембры и ритмы — не эффектные краски в бесконечной музыкальной палитре, а самостоятельные живые организмы, обладающие мощным инстинктом самосохранения. Как ты думбыру с бызаанчы ни мучай, а они будут издавать те звуки, которые им удобны и естественны. Все остальные просто плохо прозвучат. Как ни экспериментируй с русской народной песней, но в конце концов сам начнешь подпевать ей, а не она тебе.

Эту теорию всевозможные этно–фестивали ("Музыки мира" в Шереметевском дворце не исключая) любят подкреплять наглядной агитацией: национальными костюмами на исполнителях и этническими играми–конкурсами среди публики, экоедой и фолк–сувенирами. В результате иной раз кажется, что вся этно–музыка — история декоративно–прикладная.

Но, если убрать все развлечения и оставить чистый концертный жанр, может обнаружиться, что этно–рок или этно–джаз хорошего качества — искусство музейного уровня. То, что бережно хранят и старательно объясняют. Что говорит о разнообразии и сложности человеческой культуры и требует от слушателя работы не только чувств, но и мысли.