Поэзия руин. Выставка фотографа Бориса Смелова проходит в Главном штабе

Выставка Бориса Смелова в Главном штабе — важное дополнение к истории его успеха. Большая ретроспектива фотографа прошла в Эрмитаже лет десять назад — поздний, но заслуженный триумф. На экспозиции представлены его работы, подаренные в коллекцию музея коллекционером Н.Н. Гордеевым. Смелов был поэтом Петербурга, выросшим на "Белых ночах" Достоевского и "Шинели" Гоголя, влюбленным в укромные уголки города, воспетые мирискусниками и превратившиеся на его глазах в живописные руины. Одним из первых его проектов был фотопутеводитель по местам, где разворачивается действие произведений Достоевского.

Смелов — дитя города, воспетого художниками, города, где всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется. Прожил же он большую часть жизни в романовском Ленинграде. Его искусство — про Ленинград — Петербург 1970–1990–х. Пожалуй, Смелову, как никому другому из позднесоветских художников и поэтов, удалось запечатлеть поздне– и постсоветский Ленинград, грезивший дореволюционной историей и медленно разрушавшийся. Коломна с ее руинированными задворками или окрестности Смоленского кладбища стали фоном для его живых картин, главными героями которых были жители коммунального мира.

Об этом Ленинграде писал Иосиф Бродский, о нем рассказывают художники из круга Александра Арефьева. Пройдет несколько лет — и на излете перестройки застывший в безвременье мир Смоленки вдохновит Алексея Балабанова. Именно эти экзотические места он выберет для экранизации "Замка" Кафки и "Счастливых дней" Беккета. Подобно текстам Бродского, искусству арефьевцев или ранним картинам Балабанова, смеловские снимки запечатлели блеск и нищету Ленинграда и позднесоветской эпохи в целом. Так о Париже начала позапрошлого века мы знаем по фотографиям Эжена Атже, а о Праге нам рассказывает Йозеф Судек.

Фотографии Смелова — мастерские работы, сделанные иногда снайперски, иногда в пьяном полузабытьи. Трубы первой городской электростанции, дымящие над замерзающей Фонтанкой, снегопад над Трехколенным мостом и Спас на Крови в лесах, глубокий колодец двора, на дне которого заметен выносящий мусорное ведро жилец, — эти образы и есть история той эпохи.