Парижский Jardin des plantes — ботанический сад с зоопарком — помнится парижанам с детства не только своими пышными цветочными клумбами, тенистыми аллеями и лемуром, вечно дремлющим в вольере. В нем много скульптур зверей. Детей они забавляют. Взрослые теряются в догадках, как относиться к этим натуралистичным изваяниям. Озадачивающие нарочитым правдоподобием, эти скульптуры достались нам в наследство от XIX века с его маниакальной страстью к памятникам.
Артемий Обер, выставка которого проходит сейчас в Инженерном, сформировался как скульптор именно в Jardin des plantes. Его учителем был сам Антуан–Луи Бари — отец французской анималистики. Бари работал над эскизами прямо в зверинце, здесь и преподавал. Обер учился у него во второй половине 1860–х, мечтая остаться в Париже, но после начала Франко–прусской войны вернулся в Россию. Его карьера на родине складывалась благополучно. Он не был обижен вниманием заказчиков и часто приглашался на монументальные проекты. Обера ценили как скульптора, способного изобразить любую живность. В отличие от своего учителя, специализировавшегося исключительно на крупных кошачьих хищниках (и в этом ему не было равных во всем мире), Обер мастерски лепил и ваял быков, лошадей, собак, птиц, земноводных и не только. Если в конной скульптуре у него был серьезный конкурент — его друг Евгений Лансере, то по части орлов с ним мало кто мог соперничать. Именно орлов ему заказывали для имперских памятников — монумента броненосцу "Император Александр III" и скульптурных ансамблей в честь сражений под Полтавой и при Бородино. Их хищный сородич, посматривающий на нас с Дома Зингера на Невском, — это, конечно, детище Обера.
Анималистика, на первый взгляд, — сюжет экзотический, но не для эпохи моды на натурализм. Обер был ключевой фигурой русского искусства своего времени. Старший друг Александра Бенуа, он был вхож в круг мирискусников, его ценил взыскательный критик Стасов. Стать художником Обера напутствовал архитектор Императорских театров Альберто Кавос, с которым работал его отец.
Выставка в ГРМ напоминает широкому зрителю об этой забавной и важной странице истории модернизма.
