Алексей Мирошниченко, хореограф и главный балетмейстер Пермского театра оперы и балета, рассказал "ДП", как он ставил танцы для фильма "Матильда", и объяснил, каким образом можно заставить агентов КГБ танцевать.
Алексей, давно такого не было: целый год страна спорила, и теговым словом в этих спорах был "балет". Я имею в виду фильм "Матильда". Так как вы в этом фильме ответственны именно за балет, скажите, стоило ли спорить?
— Вы же знаете, те, кто уже видел фильм, выходят и пожимают плечами: из–за чего сыр–бор?! Это художественный фильм, и этим все сказано. Был такой цесаревич? Был! Отношения были? Были! Но это авторская фантазия, возможно и не всегда соответствующая реальным событиям. Главное, чтобы молодежь, посмотрев фильм, не думала, что именно так все было на самом деле.
Я отвечал за балетные сцены. Там было два балета: коронационный балет "Черная жемчужина", сочиненный Мариусом Петипа по случаю восхождения Николая II на престол, и еще один спектакль, который шел в Мариинском театре. Перед тем как мы начали работать, Алексей Ефимович (Учитель, режиссер фильма "Матильда". — Ред.) посмотрел мой балет "Голубая птица и принцесса Флорина", и ему понравились по эстетике некоторые сцены, ведь я там играл именно в позднего Петипа. И это оказалось то, что нужно.
Для фильма я адаптировал некоторые сцены из "Голубой птицы", что–то сочинил заново, а что–то пришлось делать прямо на съемочной площадке, когда я увидел все декорации и антураж.
Кроме того, большая и кропотливая часть работы была связана с тем, что актрисы, игравшие в фильме, — не профессиональные балерины. Конечно, у них были дублерши, но все равно нужно было выучить с ними какой–то танцевальный "текст" хотя бы руками. Чтобы потом в кадре его можно было смонтировать.
Да, Матильда — балерина, но картина все–таки не про балет. Это исторический блокбастер, уже давно такого в России не снимали… А вся эта шумиха — конечно, чистой воды мракобесие и охота на ведьм. Вы знаете, я сейчас работаю в Перми, а перед театром стоит памятник Ленину. Человек спокойно отдал приказ расстрелять царскую семью. Почему бы людям, которые инициировали всю эту бурю в стакане и которые заступаются за канонизированного ныне царя, почему бы им не сказать: давайте снесем этот памятник? Почему все накинулись именно на этот фильм, мне непонятно.
Если следить за вашим театром, что называется, в режиме заголовков, то возникает ощущение, что на Пермь пролился золотой дождь. Спектакли ставят мировые звезды, главные партии приезжают танцевать мировые звезды.
— Виновата прежде всего нестандартная художественная политика. У Теодора Курентзиса (худрук и главный дирижер театра. — Ред.) иногда возникают идеи, которые кто–то назовет утопическими, но тем не менее смелые, яркие и талантливые… А как это нам удается сделать? Оглядываясь назад, сам не понимаю!
Денег катастрофически не хватает. Представление, куда идти дальше, есть. А вот как это сделать, если нет возможности делать это качественно? Может быть, сейчас нам от многого придется отказаться.
Но на премьеру балетов Стравинского в Пермь прилетает Роман Абрамович, а на сцене танцуют Диана Вишнева и Наталья Осипова — две самые главные мировые балетные звезды из России.
— Эта идея как раз пришла не сразу. Я полгода ходил за художественным руководителем. Проект мы выпустили к Дягилевскому фестивалю, потому что эти все три балета — "Поцелуй феи", "Петрушка" и "Жар–Птица" — возникли в дягилевской антрепризе и так или иначе по заказу Дягилева.
Раз уж заговорили про Дягилева: он великий продюсер или все–таки великий неудачник? Как бизнесмен он разорился.
— Продюсер — это не только про деньги. В первую очередь продюсер отвечает за то, состоялись его проекты или нет. А проекты Дягилева и через 100 лет знают все. Значит, он настоящий продюсер. А то, что разорился… Можно еще привести массу примеров, кто и когда разорился. Даже Дональд Трамп попадал под банкротство.
Не так давно Владимир Кехман (экс–гендиректор Новосибирского театра оперы и балета. — Ред.) в очередной раз предложил возродить дирекцию императорских театров, которая объединит и Большой, и Мариинский театры, и т. д.
— А зачем? В каждом театре своя история, своя традиция, свой репертуар. Они прекрасно существуют. Дирекция императорских театров существовала, потому что источник финансирования был один и тот же — двор. А сейчас есть театры муниципальные, региональные, есть федеральные театры. Короче, я считаю, что это пустое.
Главный бунтарь мирового балета Сергей Полунин, ролик Take me to Church которого набрал на YouTube больше 20 млн просмотров, декларирует, что хочет реформировать индустрию танца. Сделать танцовщиков независимыми и повысить их доходы до уровня звезд оперы. Это реально?
— Если ему удастся это совершить, это будет чудо. Дело в том, что системы оперы и балета принципиально различны. Большинство знаменитых оперных театров — Ла Скала, Венская опера и т. д. существуют по принципу "стаджионе": дирекция выбирает постановку, выделяется бюджет, потом свозятся со всего мира солисты, режиссер выпускает спектакль, проходит серия представлений, и на этом все заканчивается. Оперному солисту нужны только рояль и вокал–коуч, с которым ты будешь разучивать партии. Распеваться нужно вообще в коридоре…
Балет же — вид искусства, гораздо более зависимый от специальных условий, без которых обойтись невозможно: нужны студия, пол со специальным покрытием, ежедневные уроки.
Из–за этой специфики артисты балета более привязаны к определенной труппе. Тот же Полунин никогда не стал бы Полуниным без Королевского балета. Он состоялся там, в классическом репертуарном балетном театре, а затем уже начал гастролировать.
В России сейчас не очень простое время… Всех все оскорбляет, а в вашем балете "Золушка" танцуют не только генсек КПСС, но и агенты КГБ. Это же настоящий вызов!
— Понимаете, важен контекст: если просто танцуют агенты КГБ, то возникает вопрос: зачем? Но если они танцуют в нужное время в нужном месте, а самое главное — это необходимо, чтобы достичь художественного результата, то все воспринимается естественно и никто не задает вопросов.
У вас и Золушку отправляют в далекую ссылку…
— Прекрасный финал! Ее сослали, а "принц" бросил карьеру и приехал к ней с чемоданчиком. Разве столичная карьера, высокая зарплата и регалии — гарантия счастья? Я вот из Петербурга уехал в Пермь, работаю там 9–й год, и что мне теперь — удавиться? (смеется).
