Каталонская история. Способствует ли отделение региона от метрополии его процветанию и развитию

На месте российских телекомментаторов я бы поостерегся так бурно выражать восторг по поводу итогов "референдума" в Каталонии: отечественное законодательство может покарать даже за рассуждения о "голосовании об отделении". Осторожности требуют и прогнозы судьбы общеевропейского проекта: толковать каталонский "референдум" можно двояко. Можно сказать, что власти Испании и еврочиновники не смогли найти компромисса со сторонниками "вольной Каталонии", а значит, до полного и окончательного заката Европы уже недалеко. А можно — что Европа стала настолько безопасной и мирной, что несколько сотен тысяч человек вполне могут затеять строительство нового государства и при этом не бояться, что у его границ уже собрались полчища врагов, готовых растерзать молодую республику. К слову: и мадридские, и барселонские политики апеллируют к самым что ни на есть европейским ценностям, и Каталония никуда "из Европы" не собирается.

У экономистов нет однозначного ответа на вопрос, способствует ли отделение региона от метрополии его процветанию и развитию. Бывает по–разному. Как шутили в СССР, "за годы советской власти больших успехов добилась бывшая отсталая провинция царской России — Финляндия". На самом деле Финляндия, конечно же, не была такой уж отсталой, но свою независимость ей пришлось отстаивать с оружием в руках.

А вот другой пример: в 1905 году в Норвегии состоялся референдум о расторжении унии со Швецией. И ничего, все обошлось: сейчас Норвегия возглавляет список стран по индексу человеческого развития HDI (Швеция в том же списке занимает 14–е место). А вот Сингапур не отделялся от Малайзии в 1965 году — это Малайзия исключила его из своего состава. Нельзя сказать, что это решение не пошло Сингапуру на пользу: в том же рейтинге HDI он удерживает 5–е место (Малайзия находится на 59–м). Примеры более близкие: в 1992 году Чехия и Словакия разошлись по своим национальным квартирам к обоюдному удовольствию, а вот на Балканах подобный процесс сопровождался кровавыми конфликтами. И если мы примем HDI за некий критерий успешности развития национального государства, то выяснится, что от распада Югославии более всех выиграла крохотная Словения — 25–е место. Хорватия оказалась на 45–й позиции, Черногория — на 48–й, Сербия, долгое время игравшая роль югославской метрополии, заняла 66–е место, а аутсайдерами стали Босния и Герцеговина с Македонией — 81–е и 82–е места.

В то же время история знает примеры успешного национального строительства в рамках даже не федерации, а объединенного королевства. Это Шотландия, на недавнем референдуме проголосовавшая против независимости. При этом никто в мире не сомневается в самобытной национальной идентичности шотландцев. Повсюду знают шотландского экономиста Смита, поэта Бернса, изобретателя Уатта, путешественника Ливингстона. Вклад шотландцев в историю мировой цивилизации столь велик, что своя государственность ничего к нему не прибавит.

Впрочем, шотландцы ведь живут бок о бок с англичанами, а те известные мастера национального компромисса. Сто лет назад британцы, в тяжелых боях разгромившие войска республик Оранжевой и Трансвааля и включившие их территории в состав Южноафриканского Союза, обратили внимание, что бывшие солдаты побежденных бурских армий не имеют боевых медалей. Это несправедливо, рассудили колонизаторы — и подняли из архивов боевые донесения, учредили специальные награды и вручили их бурским ветеранам.

Но вот с ирландцами отношения у британской короны складывались значительно сложнее, и конфликт между двумя странами не исчерпан до сих пор. И националисты в североирландском Ольстере выступают даже за собственное государство — независимое и от Ирландии, и от Великобритании.

Косвенный ответ на перспективы экономической успешности новообразованных государств можно найти в работах Элинор Ольстрем, единственной женщины — лауреата Нобелевской премии по экономике. Ольстрем изучала принципы успешной кооперации при управлении совместными благами. Проецируя ее выводы на практику государственного устройства, можно сказать, что успех ждет то региональное сообщество, где смогут найти эффективные механизмы для разрешения возможных конфликтов интересов между потребителями общественных ресурсов.

Говоря проще: там, где верхушка нового государства не будет воровать, можно ожидать успешного развития. Там же, где результатом независимости становятся хаос и нищета, винить за это следует не внешних врагов, а собственных начальников.