Рискуя навлечь на себя обвинения в богохульстве, скажу, что Иисус, если судить по Евангелию от Иоанна, умел защищать свое личное пространство. По крайней мере Марии Магдалине он велел не касаться себя. Ту же самую фразу часто хочется сказать и современному человеку, особенно в общественном транспорте.
Ученые в Университете Западного Онтарио задались вопросом того, какие механизмы регулируют выстраивание приемлемых границ личного пространства.
Для исследования биологи выбрали мушек–дрозофил. С одной стороны, человек не муха, но с другой — гормоны, отвечающие за такое поведение, одинаковы у всех животных, включая и насекомых, и человека. Более того, человек и дрозофила похожи своей генетической структурой. Выяснилось, что увеличение или уменьшение границ личного пространства зависит от уровня дофамина в организме дрозофилы. Мушки, отличавшиеся низким уровнем дофамина, сторонились друг друга, не летали вместе и вообще всем своим поведением показывали нежелание общения с ближними своими. Стоило дофамину повыситься, как те же самые мухи становились, что называется, социальными животными и не избегали общества себе подобных.
Ученые замечают, что на следующем этапе исследования им предстоит выяснить, какие социальные стимулы и триггеры увеличивают или уменьшают выброс дофамина, чтобы идентифицировать механизм процесса принятия решения о приемлемом личном пространстве.
Читайте также:
Общество
Уходя — уходи. Почему они остаются вместе
Дофамин, в числе прочих гормонов, несет ответственность за работу нашей системы поощрения. Естественным образом уровень дофамина повышается при положительном, по нашему субъективному ощущению, опыте — например, при сексе. Даже воспоминания о таком переживании поддерживают высокий уровень дофамина. Даже те, кто обычно ревностно бдит свое личное пространство, благодаря дофамину не отодвигаются от партнера после секса. Если, разумеется, секс был хорошим.
