Чем подрядчик отличается от растратчика

Автор — юрист CLC

В судебно–следственной практике последнего времени наметилась нездоровая тенденция: стороны заключают договор подряда, заказчик выплачивает аванс, подрядчик оказывается не в состоянии выполнить весь объем работ по договору и не возвращает заказчику неотработанную часть аванса. Заказчик, полагая, что уголовное преследование обеспечит наиболее эффективную защиту его прав, обращается в правоохранительные органы, и в отношении гендиректора подрядчика возбуждается уголовное дело по ст. 160 УК РФ — "присвоение или растрата". Подобная квалификация является неверной с точки зрения уголовного права.

Предметом любого хищения (а присвоение и растрата — это формы хищения) является чужое имущество. Чтобы квалифицировать действия лица по ст. 160 УК РФ, обвинение должно установить, что имущество не только было для этого лица чужим, но и было ему вверено. Чужим признается такое имущество, в отношении которого у лица отсутствует действительное или предполагаемое право.

Вверенным имущество считается в тех случаях, когда оно на законном основании передается лицу в определенных целях с наделением его полномочиями: распоряжаться, управлять, пользоваться им, доставлять его по назначению, хранить и так далее. В многочисленных ведомственных методических рекомендациях, на которые ориентируются следователи, указывается, что основанием передачи имущества и полномочий могут быть "в том числе договоры подряда, аренды, комиссии, проката и др.".

Очевидно, что в подобных рекомендациях речь идет отнюдь не о деньгах, а о давальческом сырье, материалах, оборудовании, которые передаются подрядчику, когда работы выполняются иждивением заказчика. Подрядчик отвечает за сохранность этого имущества и должен нести уголовную ответственность за его присвоение или растрату.

Уплаченные подрядчику деньги не являются для него чужими. Если договор расторгнут, например, вследствие одностороннего отказа заказчика, подрядчик обязан вернуть неотработанный аванс, но и эти средства нельзя признавать чужими.

Одна из причин такой квалификации, думается мне, вот в чем. Как правило, следствию довольно сложно доказать, что коварный умысел — на выполнение лишь части оплаченного объема работ и обращение в свою пользу разницы — возник у подрядчика до того, как эти денежные средства были ему перечислены. А раз это обстоятельство не установлено, исключается квалификация содеянного как мошенничества, в которой, конечно же, любой следователь чувствует себя как рыба в воде.

Но и ст. 160, как мы уже выяснили выше, здесь притянута за уши. В результате следственные органы совершают свои следственные действия (изымают компьютеры и документацию в ходе обысков в офисных помещениях, применяют меры пресечения и так далее), которые не имеют абсолютно никакой реальной перспективы завершиться обвинительным приговором, но зато полностью блокируют деятельность подрядчиков. В результате последние лишаются возможности расплатиться хотя бы с некоторыми кредиторами.