Имущество должника

 

Начиная с марта–апреля 2016 года количество дел о банкротстве граждан стремительно растет. Если говорить по декабрю 2016 года, на тот момент признано банкротами 1200 компаний и 2400 граждан. То есть количество граждан вдвое больше, чем компаний. В прессе сегодня обсуждается: мол, управляющие хотят банкротить заводы и не хотят банкротить граждан, потому что им мало денег. Статистика говорит обратное. Более детально мы сказать не можем, потому что не видим, какое количество дел зависло в судах по причине того, что арбитражного управляющего не нашли. Но пока мы видим, что проблема скорее надуманная.
Еще любопытная статистика: в 2016 году в банкротстве находилось около 39 тыс. компаний. Из них большая часть — строительство и розничная торговля. С торговлей все понятно: падение спроса. Со стройкой тоже: она кредитовалась с двух сторон — и гражданами, которые приобретают жилье, и банками.
Если посмотреть на находящихся сейчас в активных фазах банкротства юрлиц, то 74% из них — это конкурсное производство, еще 24% — наблюдение. Финансовое оздоровление и внешнее управление вместе дают 1%. Это подтверждает вывод, что законодательство о банкротстве имеет яркую ликвидационную направленность. Если же мы посмотрим, кто находится в банкротстве, то увидим, в чем истинная причина этого. Ведь бессмысленно восстанавливать платежеспособность компании, у которой активы малы. По моим оценкам, если процедура стоит около 2 млн рублей, то активы должны в 3–4 раза превышать эту стоимость. То есть компания должна обладать имуществом на 8–10 млн рублей. Что мы видим в реальности? По данным 2015 года, 73% компаний погасили требования кредиторов на 0 рублей. В 2016 году — 71%. Если говорить о гражданах, то здесь еще более печально: 84% отдали кредиторам 0 рублей. То есть мы видим, что в ликвидационной направленности банкротства виновато не законодательство. Точнее, оно тоже виновато, но в ином смысле: в том, что оно не позволяет и не стимулирует как можно раньше подавать заявление о банкротстве.
А теперь самое интересное. Сегодня мы видим, что на первых и вторых торгах продается порядка 8% активов, остальные — на публичном предложении. Средний дисконт по 2016 году — 77%. Это скидка с начальной цены публичного предложения. Не потому ли это так, что сама процедура как механизм не рассматривается ни должниками, ни кредиторами как способ погашения долга?
Раньше было много споров, как происходит приостановка торгов на период рассмотрения нами жалобы на действия организатора торгов. Ответ: только в части подписания контракта. Все остальные процедуры происходят своим чередом. Как заявки подавались, так и подаются, как рассматривались, так и рассматриваются. Единственное, чего нельзя делать, — это заключать договор. После решения ФАС эта приостановка снимается, если нарушений не выявлено. Какие могут быть предписания при выявлении нарушения? Первое — об отмене торгов или любого из этапов торгов. Второе — о внесении изменений в результаты торгов или этапа. Закон не устанавливает закрытого перечня предписаний.
Административная ответственность по линии ФАС может наступить как для должностных, так и для юридических лиц. Конкурсный управляющий — должностное лицо. Самое распространенное нарушение сегодня — это неуказание характеристик имущества, выставляемого на торги. Из последней практики: управляющий Елисоветский опубликовал объявление, в состав лота входили 53 единицы оборудования. Какого — не указано. Такие вещи недопустимы. Еще по составу лотов: в одном лоте указывалось право аренды земельного участка и два автомобиля. Ну совсем разные рынки, и включать их в один лот нецелесообразно. Автомобили гражданские, продавать их нужно отдельным лотом. Есть практика по внесению в положение о торгах фразы, что организатор торгов может отказаться от проведения торгов в любой момент без объяснения причин. Указанная позиция также не поддерживается ФАС. Закон не содержит нормы, позволяющей так отменять торги. Учитывая особенности конкурсного производства, в том числе решения комитета кредиторов, отмена допустима, но она должна быть разъяснена и опубликована во всех источниках информации. И она должна быть осуществлена до окончания подачи заявок, а не когда уже поданы заявки на публичное предложение и кого–то что–то не устраивает.
В своей практике мы встречали разные варианты лотирования имущества банкротов при выставлении на торги, и смешивание автомобилей с участками — это не самый вопиющий случай. Нередко недвижимость продают отдельно от инженерных сетей. При лотировании надо просто взвешенно к этому вопросу подходить, включать здравый смысл. Если в конкурсной массе разных юридических лиц должника есть единый производственный цикл, то целесообразно синхронизировать эти торги, чтобы от разных юридических лиц единый производственный цикл продавался одновременно. Есть известные описанные неоднократно технологические ловушки. Нужно смотреть, какую роль играет тот или иной лот при торгах, чтобы не попасть в ситуацию, когда дешевый лот продался раньше всех, а потом все остальное невозможно продать без этого недорогого лота, и покупатель этого лота демпингует по цене, выкупая дорогостоящий объект.
В отношении застройщиков, которые попали в процедуры банкротства у нас, было принято решение создать кооператив и передать недостроенные объекты ему. Была ситуация, когда решили достроить дом в конкурсной массе, но, по сути, строить ничего не пришлось: все строительные работы были сделаны, нам осталась документальная регистрация объекта. Другой раз в банкротство попал коттеджный поселок, и нераспроданные участки как раз и составляли конкурсную массу. Весь актив был обременен залогом банка, и при реализации организатором торгов назначили арбитражного управляющего, а ему разрешили привлекать риелтора. Установили предельную величину агентского вознаграждения — и имущество было реализовано. Была ситуация, когда в конкурсной массе был участок, максимально эффективное использование которого — под жилую застройку. С известным девелопером мы выстроили следующую тактику: он у нас приобрел право требования к должнику, став залоговым кредитором имущества, и сам же выкупил его с торгов. Сейчас дом там уже построен, идут активные продажи.
Есть незавершенная процедура реализации аналогичного земельного участка — там ситуация сложнее. Девелоперы, с которыми мы встречались, либо предлагали слишком маленькую сумму выкупа, либо давали рыночную цену, но не деньгами, а площадями. Что в процедуре банкротства невозможно. Тогда мы с девелопером создали SPV–компанию, на нее уступили долг, обеспеченный залогом участка, после несостоявшихся вторых торгов этот участок был принят в собственность этой компании, и дальше началась работа по небанкротному освоению этого актива.