Новый спектакль ТЮЗа "Кентервильское привидение" — это мюзикл, странный во всех отношениях. Начать с того, что вольный пересказ новеллы Оскара Уайльда заводит не кто–нибудь, а сухой Куст, передвигающийся на инвалидной коляске, и Камень, любящий примерять парики. Посол США в Великобритании является на сцену в техасских штанах с бахромой и ковбойской шляпе из ближайшего сувенирного ларька, да и вся семейка ему под стать. Дочь американского посла Виктория раскатывает по зеленым британским лугам с Герцогом Чеширским отнюдь не на пони — на мешках с песком. А сам малолетний герцог испускает такие истошные вопли "Ау, ау!", что даже мертвые могут проснуться, не то что привидения.
Все это можно было бы счесть режиссерским юмором. От Виктора Крамера положено ждать подвохов: он славен тем, что превращает народные гулянья и светские приемы в неформатные театральные аттракционы, а на репертуарных сценах возводит остроумные конструкции, годящиеся для улиц и площадей. Вот и в ТЮЗе явно затевался коктейль из массовых жанров и фарсовых трюков. Симпатичная полуабстрактная готика видеопроекций мешается с клоунадой: домоправительница Миссис Амни падает в обмороки прицельно — на физкультурный мат, который таскает с собой как раз для таких случаев. Дворецкие играют на водосточных трубах, как будто Маяковского цитируют. Семейство Отис пускается на поиски пропавшей дочери на велотренажерах вместо велосипедов. Любители ужасов ходят на экскурсии по замку в таких стимпанковских прикидах, что любо–дорого смотреть. Наконец, великое и ужасное Кентервильское привидение обряжено в сомнительный арт–объект из обрывков полиэтилена и лампочек, видимо, ради пущего ужаса.
Но ужас вызывает не объект и не само привидение. Народный артист Татарстана Альберт Асадуллин в роли уходящей натуры так неподдельно верен старорежимному рокерскому пафосу, что срывает аплодисменты даже у детей, которые по определению не могли быть вскормлены на его шлягерах. Помогает ему и фонограмма: в героических ариях, воспроизведенных в записи, соблюден баланс между вокалом и инструментальной "подложкой", чего не скажешь о "живых" вокализах всех остальных действующих и поющих лиц. Положим, это мелочи жизни: звукорежиссера, не поспевающего крутить ручки звукового пульта, можно сменить. Но как поменять весь остальной саунд–дизайн этого мюзикла?
Разнородные, удивительные до оторопи песни и стихи собраны словно в буриме: одна строчка написана электронщиком со вкусом к этно-семплам, вторая — музыкальным ремесленником, которому задали рифму "кантри", третья — изготовителем рок-баллад без чувства юмора. В программке значится только одно имя композитора — это Сергей Ушаков, выпускник петербургской консерватории, долгие годы подвизается аранжировщиком многомудрого "Хоронько-оркестра". Однако невероятная, ничем не объяснимая многоликость автора, явленная в "Кентервильском привидении", заставляет строить конспирологические версии: либо он внезапно вырвался на свободу из оков всяческого такта, вкуса и самоограничения, либо был не один. Зато в авторстве Сергея Маковского — составителя текстов — не приходится сомневаться: все стихи здесь одинаково уморительны в своей нелепости.
На афише спектакля значится маркировка 12+. Однако нынешним подросткам на премьере в ТЮЗе делать нечего: умникам не хватит английского юмора, готам — готики, панкам — драйва, лирикам — запоминающихся мелодий, а физикам — внятного действия. Усилия Куста и Камня, постоянно пересказывающих друг другу и публике все, что только что произошло или вот прямо сейчас произойдет на сцене, направлены скорее на аудиторию младшего школьного возраста. Для них разжевана и мораль басни: мол, надо любить и прощать. Желательно еще молиться при этом.
Жаль, что в лучах сей вечной истины тонкое обаяние новеллы Оскара Уайльда тает как призрак.
