Президент говорит о недопустимости кошмарить бизнес, а силовики арестовывают Каменщика и Михальченко. Управляющий партнер FortGroup Максим Левченко в «Блогах «ДП» объясняет, чего ждет бизнес от власти: официального тарифа и стабильных правил игры.
Доктор Ломброзо в позапрошлом веке утверждал, что преступники имеют особую форму строения черепа и дегенеративное ухо. Кто есть такой преступник в нашем современном сознании? Это, скорее всего, вор, который вытащил из кармана кошелек и лишил человека последнего, душегуб или насильник.
Современному человеку очевидно, что теория Ломброзо была ошибочна, а портрет преступника совсем не связан с его формой черепа или уха. Но совершенно точно то, что проблема начинается в наших головах. А дегенеративным может быть не ухо, а общественное сознание.
Солидные люди в костюмах, включенные в престижные рейтинги миллиардеров, имеющие хорошее образование и манеры, правильную форму черепа и ушей, хозяева мира — вот кто у нас теперь все чаще оказывается тем самым преступником, за которым гремит дверной засов камеры.
Но можно сказать иначе. Эти люди — драйверы нашей экономики. Они созидают и создают рабочие места, платят налоги. Есть те, кто им завидует или использует их ошибки, чтобы заработать, и ради этого готовы бросить их за решетку.
Уже несколько недель подряд пресса пестрит новостями о проблемах, возникших у петербургского предпринимателя Дмитрия Михальченко. Вначале прошли обыски, а затем последовал арест.
Откуда дует холодный ветер
Михальченко — крупный по местным меркам предприниматель, денежный, со связями и пресловутым административным ресурсом. Он создатель Единого центра документов, в его силах оказалось собрать ФНС, ГИБДД и ФРС в принадлежащем ему здании.
— У нас категорически не хватает людей, зарплаты очень низкие, сотрудники завалены делами и еще в выходные работают, да плюс еще специальные задания от Дмитрия Павловича, — говорят в ФРС, которая славится длительными задержками в регистрации прав на недвижимое имущество. Бизнес очень сильно от этих задержек страдает, все это знают, но ведь могло быть и хуже.
— Я бы предложил туда еще перевести арбитражный суд и организовать одно окно, у них ведь тоже завал с работой, и зарплаты у помощников нищенские, — с грустью шутит опрошенный эксперт.
Последним на сегодняшний день и самым грандиозным проектом Михальченко стал порт Бронка. Сам по себе проект очень дорогой, но его успех не однозначен.
Идея запуска порта базировалась на серьезном росте грузооборота, прежде всего импорта в эпоху контейнеризации. В нулевые это был тренд. Все кинулись покупать и строить новые порты. В результате появились Усть-Луга, Приморск, в петербургском порту был построен новый химический терминал, активно развивался ПНТ. А в связи с дележом порта в Выборге даже и постреливали.
Пока порт Бронка строился, импорт значительно упал. Тестовый пуск случился только в начале 2016 года. На этом фоне окупаемость проекта может быть очень долгосрочной. С учетом уже существующих в регионе контейнерных терминалов всем придется делить и без того тощую корову, которая уже давно не дает молока. Но все же основным конкурентом Бронка является для четвертого грузового района питерского порта, на котором обрабатывает контейнерные грузы стивидорная компания, входящая в группу UCLH Владимира Лисина.
Нужно сказать, что в портовом бизнесе стивидорные услуги никогда не были на первом месте. Таможенная и государственная граница — вот что главное. Именно там зарабатывают, и схемы применяются не всегда белые.
И здесь Михальченко все сделал вроде бы правильно.
В феврале этого года Федеральная таможенная служба направила письмо в адрес высокопоставленных лиц, в котором было указано, что, по сути, Балтийская таможня не благонадежна и документальное таможенное оформление следует перенести в порт Бронка. Таким образом, порт получил конкурентное преимущество.
Контроль за крошечным отрезком границы и может быть истинной причиной возникших проблем. Люди здесь всегда были серьезные, конторские, поэтому схема, похожая на Единый центр документов, могла встретить раздражение со всеми вытекающими. И вот тут уже административный ресурс и сильные партнеры могли и не помочь. Так срослась ситуация, не получилось вклиниться, да и, возможно, вес уже не тот.
Поэтому собрали все факты, сопоставили, и тут на тебе — и реставрация за бюджетные средства с вялотекущим уголовным делом, и попытка установить контроль за границей, и контейнеры с "чипсами", задержанные в Усть-Луге. И звонки внаглую с заявлением о том, чьи это контейнеры и что надо бы их отпустить.
В середине марта 2016 в прессе появилась новость о том, что у Михальченко прошли обыски, а затем его арестовали по делу, связанному с реставрационными работами, заказчиком по которым было Министерство культуры. На самом деле тогда его только опросили, а арестовали главу контролируемой им фирмы, а также нескольких чиновников из министерства. Последовали опровержения. Пронесло. Видимо, по этому делу не нашлось достаточных процессуальных оснований, чтобы закрыть главного фигуранта, но потребовалось совсем немного времени, чтобы их найти в другом деле.
Уже через пару недель, в конце марта, у Михальченко и еще в ряде связанных фирм прошли обыски, но не в связи с делом "реставраторов", а по поводу контейнеров с теми самыми чипсами, которые задержали в порту Усть-Луга в начале марта. В этих контейнерах вместо чипсов обнаружили алкоголь. Статья 200.1 Уголовного кодекса: контрабанда алкоголя, совершенная организованной группой, предусматривает до 12 лет лишения свободы. Здесь уже серьезно и, видимо, процессуально все оформляется.
Михальченко предъявили обвинение, вышли с арестом в суд и закрыли в тюрьму на 2 месяца.
В прессе высказываются версии того, что произошло, полагают, что кто-то хочет забрать именно порт, а коллеги по бизнесу комментируют очень сдержанно, почти что молча.
Можно предположить, что истинной причиной являются совсем другие события, и этот формальный повод явился лишь способом достижения определенной цели.
Какой? Возможно, это не имеет никакого значения, это частный случай, который предстоит разрешить адвокатам и самому Михальченко. Важна сама суть.
— Он слишком много стал себе позволять, — говорят знающие люди.
— Купец не должен становиться влиятельней воеводы, — продолжает другой собеседник.
Безусловно, это очень важные правила поведения в бизнесе, и их нельзя нарушать, но это не повод, чтобы отправлять человека за решетку. А формальные два контейнера выглядят как унижение для самого Михальченко и демотиватор для всего бизнеса.
В конце концов Дмитрий Михальченко — это ведь не Кумарин или Кулибаба, он также не чиновник и не силовик.
Можем ли мы сказать, что Дмитрий Михальченко, Владимир Евтушенков, Дмитрий Каменщик, Александр Гительсон являются преступниками? Что они воры, контрабандисты или душегубы, имея в виду не правовую, а в большей степени общественную оценку?
В нашем сознании мы скорее не считаем экономические преступления таковыми. Уплата налогов, таможенные пошлины, зарплаты в конвертах, использование офшорных схем, платежи за решение проблем воспринимаются обществом как неформально установленные правила игры. Те, кто их не соблюдает, проигрывают в конкурентной борьбе. Закрывают тех, у кого нет связей, а может, потому что поступила команда.
На фоне заявлений президента и премьера о недопустимости кошмарить бизнес уголовными делами и создания специальных комиссий по взаимодействию бизнеса и правоохранительных органов такие события продолжают случаться с завидной регулярностью.
Власть должна создать условия, при которых бизнес зарабатывает и делится с властью по официальному тарифу, и не менять при этом на ходу правила игры.
— Если можно занести в официальную кассу, будьте уверены, все туда понесут, — заключает собеседник.
Больше мнений и историй от экспертов и предпринимателей: blog.dp.ru.
