Государство все время меняет правила для бизнеса, и работа превращается в тест на выживание. Глава компании «Трубы Hobas» Дмитрий Ерёменко в «Блогах «Делового Петербурга» объясняет, почему это плохо и при чем тут Маркс и Вебер.
Бюрократия по Веберу — это направленный на решение общей задачи эффективный аппарат управления системой. Бюрократия по Марксу — паразит, подменяющий работу над решением общей задачи вытягиванием ресурсов из системы, которую он должен контролировать. Отличительным признаком, очевидно, является способность механизма управления следовать общей задаче развития системы в целом. Похоже, наш случай не мог присниться ни тому, ни другому классику даже в кошмарном сне.
Ситуация с правилами, по которым нам предлагает жить и работать наше государство, больше напоминает похожа на тест на выживание. Планирование в нашей стране — непозволительная роскошь. Похоже, цель контролеров и регуляторов — не соблюдение установленных правил, а проверка: не осталось ли у нас в карманах еще немножко денег?
В первую очередь это выражается в постоянной смене условий ведения экономической деятельности. В один прекрасный день застройщик может лишиться 10% квартир или нескольких этажей в ранее согласованном проекте из-за того, что он попал в границы, которые толком никто еще не устанавливал, или 10% квартир у него заберут потому, что «мы решили, что так надо». ГИБДД может парализовать весь рынок наружной рекламы, «продавив» свою редакцию ГОСТа. Вводится ограничение на движение большегрузного транспорта и все инертные материалы подскакивают в цене на 30%. Односторонний пересмотр условий действующих контрактов, перенос или отмена финансирования проектов – это уже норма. Есть ли смысл жаловаться на высокую кредитную ставку, если у нас постоянно действует такой «генератор» рисков и форс-мажорных ситуаций, а эффект от его действий никакой оценке и прогнозированию не поддается?
Для введения новых ограничений или пересмотра условий достаточно формального повода, а по существу причина одна: наличие денежного потока или экономической деятельности. Если это делается, как заявлено, в целях «наведения порядка», то нововведения должны быть направлены на устранение выявленных противоречий, а не провоцировать на создание новых.
Каждый раз, когда наши институты управления «меняют концепцию» или «впадают в задумчивость», экономика в целом несет необратимые потери. Каждая задержка производственного процесса, по определению, стоит денег — будь это перенос сроков строительства, изменение планов бюджетного финансирования или простой автомобиля. Ее можно оценить — взять стоимость ресурса, время задержки и умножить, хотя бы, на ставку рефинансирования. Кроме временной остановки можно просто «передумать», как это было с Орловским тоннелем и массой других проектов, в подготовку которых были инвестированы огромные средства. Получается, что нам и никаких внешних врагов не надо — мы, в этой «героической борьбе», сами себя отлично победим.
Правила необходимы, в этом глупо сомневаться. Странно, что при том количестве юристов и «детей юристов», которое мы имеем в наших органах управления, надо напоминать очевидные основные принципы написания нормативов. Правила должны исключать неоднозначные толкования, и, если они пересматриваются, то участники экономического процесса, выполнившие правила в их предыдущей редакции, должны получить или компенсацию за одностороннее изменение требований, или время на выполнение уже взятых обязательств. Тогда издержки можно будет хотя бы оценивать и прогнозировать, а регулирование и контроль приобретают смысл.
Мы сами дружно создавали эту проблему, воспринимая любые правила исключительно как «волю сверху» и действуя дальше по принципу «не пойман — не вор». До способности самим вырабатывать объективные правила взаимодействия в условиях рынка мы (общество) дорасти не успели — и так было что поделить. Пока всем «хватало» и была возможность «договориться», никто на такие глупости и не отвлекался. Инициативу, как правило, захватывал участник, имеющий в своем распоряжении максимум ресурсов, включая право на применение силы. От ненужных комплексов ему помогал избавляться контроль над основными денежными потоками и отмена губернаторских выборов.
Можно подойти к вопросу прагматично и рационально: отделить технику и экономику от политики и чужих амбиций. Мы — те, кто сам не собирается «играть в политику», отдаем свои деньги и свое доверие на определенных условиях: почему бы не начать эти условия формулировать? До сих пор для всех основным занятием был поиск возможностей при уклонении от обязательств, а основным условием деятельности — постоянная готовность к компромиссу. В результате получили систему управления без обратной связи, работающую на саму себя. Если цель — все-таки наше общее развитие, то эффект, оказываемый действием или бездействием аппарата управления на систему в целом, можно и нужно оценивать в рублях.
Представьте ситуацию, когда перед утверждением любого решения, влияющего на экономическую деятельность участников рынка, авторы этой «новации» будут должны предусматривать резервы для компенсации обоснованного ущерба для всех, кто уже потратил свои деньги, выполнив правила в их предыдущей редакции.
А почему нет? Одному бородатому немцу уже поверили — получилось не очень. Попробуем поверить другому?
Больше мнений и историй от экспертов и предпринимателей: blog.dp.ru.
