Новый план спасения страны — полным запретом экспорта нефти — придумал депутат-справоросс. На самом деле, такой подход в российской истории уже применялся, и даже какое-то время не без пользы. Но, правда, тогда властям хватило прозорливости ввести ограничения до формирования опасной зависимости.
Депутат Госдумы от "Справедливой России" Олег Пахолков считает, что зависимость экономики России от нефти можно снять за 5 лет. Однако бороться с этим он предлагает радикально — полностью запретив экспорт черного золота. Свою идею он изложил в письме к главе МЭР Алексею Улюкаеву.
У России, считает парламентарий, есть внутренние резервы для проведения реформ в этом направлении. Что он имеет в виду, в письме, которое цитирует "Прайм", не уточняется. С одной стороны, это можно расценить как начало предвыборной кампании в парламент, с другой — депутат, вольно или невольно, показывает знакомство с историей царской России. Правда, поверхностное.
"Существенное" ограничение экспорта нефти еще в 1896 году вводил Николай II. Посоветовали ему это сделать Менделеев и Витте. Мотивация была ровно такой же: нужно развивать нефтепереработку и машиностроение внутри страны. Во многом благодаря этому в России появилась Сибирская железнодорожная магистраль, по которой нефтепродукты стало возможным возить из Баку до Владивостока.
Несмотря на то что основными статьями экспорта империи были зерно и другая сельскохозяйственная продукция, а нефтяная промышленность только начинала развиваться, соблазн нефтяной иглы маячил уже тогда. Цены на нефть росли: только с 1892 по 1896 год — с 20 до 40 куда более дорогих, чем сейчас, долларов за баррель. Темпы роста добычи были ошеломляющими. В 1885 году в стране добывали 115 млн пудов нефти, в 1900-м — 631 млн пудов, в 1904-м — уже 656 млн пудов. К концу XIX века Россия стала мировым лидером по добыче нефти, пишет в книге "Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала" Борис Романов.
Как утверждают историки, к началу XX века внутри страны перерабатывали 94% от всей добытой нефти. Развивался семимильными шагами капитализм, и промышленность требовала все больше топлива — мазута и угля. Быстрее всего в конце XIX века расширялась металлургия, машиностроение и горное дело. С 1893 по 1899 годы общий объем промпроизводства вырос больше чем вдвое. А использовавшийся для освещения керосин стал массовым, акцизы от продажи на внутреннем рынке приносили казне миллионы.
Немалый доход приносил и экспорт нефтепродуктов. Существует даже красивая легенда о том, что рокфеллеровский Standart Oil в качестве рекламы писал на банках со своей продукцией "качество русских масел".
В прошлом 2015 году уже современная Россия тоже ставила рекорд по добыче нефти, в среднем за сутки добывая 10,726 млн баррелей нефти и газового конденсата. Наряду с США и с Саудовской Аравией Россия регулярно входит в топ-3 мировых добытчиков. Но это, пожалуй, единственное сходство с Россией вековой давности. Например, переход на бензин класса Евро-5 внутри страны в очередной раз отодвинули на полгода, какой уж тут экспорт в Европу. А промышленное производство, в отличие от ситуации начала XX века, не только не растет бурными темпами, а наоборот, падает. То есть высвобождающуюся сырую нефть на внутреннем рынке будет попросту некуда деть в таком объеме. К тому же в то время значительная доля в российских нефтяных компаниях принадлежала иностранным инвесторам, а вот найдутся ли сейчас в России достаточные для бурного развития средства — большой вопрос.
Красноречива и статистика
Минэнерго. Добыча нефти (включая газовый конденсат) в России за 2014-2015 годы выросла с 526,6 до 533,5 млн т. Вырос и экспорт — с 221,5 до 241,3 млн т, а доля сырья, направленного на переработку, упала с 290,1 до 285,5 млн т. Но нельзя не отметить, что качество переработки все же выросло, поскольку после 38,3 млн тонн бензина в 2014 году в 2015-м произвели уже 39,1 млн т. Промпроизводство в современной России пока в основном падает.
И без экспертной оценки ясно, что слезть с нефтяной иглы предлагаемым путем даже за 5 лет будет непросто. Лекарство от "голландской болезни" нужно было искать много раньше, сейчас, честно говоря, даже неясно где.
Напрашиваются аналогии и с США, где запрет на экспорт собственной нефти, действовавший 40 лет, отменили буквально вчера. Его, правда, вводили не от безысходности, а во имя сырьевой безопасности. В 1973 году ОПЕК перестала поставлять нефть в страны, поддерживающие евреев в арабо-израильском конфликте.
В Америке тогда просто бросили ресурсы на собственные НПЗ, нехватку все равно подкупали за границей, нокуда в меньших масштабах. Совсем снизить зависимость от иностранного сырья помогла технологическая революция 2000-х — именно сланцевый метод, над которым поначалу хихикали в "Газпроме", сыграл роль в падении мировых цен.
В России сейчас все ровно наоборот — нефть выгоднее гнать за границу в сыром виде, в основном из-за особенностей налогообложения. Да еще и мировые цены больше чем втрое обвалились. На нефтяную ренту (НДПИ + вывозные пошлины) приходится почти половина доходов бюджета на следующий год — 6,04 трлн рублей. Не до импорта, в общем. Да и где взять аналог такого же доходного продукта, никто не знает.
Напрягшийся при виде YotaPhone американский iPhone так и остался смелой фантазией Дмитрия Медведева. А запрет экспорта нефти сам по себе не приведет к тому, что бескрайние российские поля заколосятся продукцией с высокой добавленной стоимостью, сколько ни поливай их деньгами. О необходимости независимых судов и гарантий неприкосновенности собственности не говорил только ленивый, даже президент в конце прошлого года отличился, но пока без толку.
Заявления о том, что доля нефтяных доходов бюджета в 2015 году упала ниже 50%, выглядят забавно — дело банально в тройном падении цены сырья. Если бы нефтяники не наращивали добычу и экспорт, доходы упали бы еще больше. К тому же структура начисления НДПИ такова, что чем ниже цена нефти, тем меньшую долю выручки добытчики отчисляют в бюджет.
Внезапно ставший знаменитым депутат Пахолков, надо отдать должное, радикализм собственной идеи признает, но, говорит, тянуть больше нельзя: таблетки уже не помогают, пора в хирургию, а вместо наркоза — почти в военное время живем — нужно обратиться к психологии.
Есть в этой науке такое понятие — зона смерти, пишет депутат, что означает полную замену стереотипа поведения. "Иногда эта замена может сопровождаться на первый взгляд неадекватными поступками. Но по итогу человек меняет свою жизнь в корне, выходит из зоны комфорта и может добиться невероятных успехов".
Но чтобы выйти из зоны комфорта, нужно в ней хотя бы находиться. Россию из этой зоны вытолкнули примерно полтора года назад. Удачный момент для реформ, когда цены на нефть почти беспрерывно росли, упущен — не было стимула. Сейчас стимулов предостаточно, но хватит ли у властей смелости на непопулярные шаги, никто не знает.
