В окружении президента России снова заговорили о необходимости стабилизировать курс рубля. Правда, ЦБ и так его регулирует, не особо это афишируя. Неясно только, когда это закончится, пишет редактор "ДП" Александр Пирожков.
Вчера советник президента РФ Сергей Глазьев предложил Банку России стабилизировать курс рубля, чтобы отнять хлеб у спекулянтов и обеспечить спокойствие другим субъектам экономики. Подобное предложение звучало из его уст неоднократно, но особенно сильный эффект, судя по количеству публикаций в СМИ, оно произвело осенью 2014 года, после нескольких месяцев бурного роста валют по отношению к рублю. Валютные спекулянты, по подсчетам Глазьева, только за прошлый год обогатились на сделках с рублем на $20 млрд. Следует полагать, что примерно такую же сумму потеряли экспортеры и импортеры, то есть предприятия реального сектора и торговли, вынужденные совершать сделки с валютой в силу специфики своего бизнеса.
Потерянных денег, конечно, жалко. Хотя, если копнуть глубже, спекулянты тоже люди. В смысле они так же, как и прочие предприниматели, выплачивают зарплату и налоги, а прибыль пускают на потребление товаров и услуг, увеличивая спрос и стимулируя рост экономики. Правда, возможно, делают они это не в тех пропорциях, которые кажутся оптимальными академику Глазьеву.
Однако главный изъян предложения советника президента не в том, что в случае его реализации несколько тысяч финансистов останутся без работы. Эту печаль экономика пережила бы легко. Проблема в том, что фиксация курса, неважно, на каком уровне — 100 рублей за доллар или 50, отнимет у государства возможность регулировать объем импорта при резком падении доходов от экспорта. Точнее, заставит делать это не рыночными рычагами, а административными, перекрывая границу или устанавливая директивно высокие цены на импортные товары в магазинах.
Судя по тому как сейчас отдалился курс рубля от заложенных в бюджете 2016 года параметров по стоимости нефти и доллара, ЦБ и так его регулирует, не особо это афишируя. Иначе при текущей цене нефти доллар стоил бы дороже 100 рублей. В то же время слишком крепкий рубль наносит ущерб доходам бюджета, и остается неясным, сумеет ли регулятор удержать курс от падения до отскока нефтяных цен или вынужден будет капитулировать, обесценив рубль внезапно сразу процентов на тридцать.
