Миграционный кризис в Европе приобрел пугающий характер — границы штурмуют сотни тысяч беженцев. Владимир Путин указывает на то, что европейцы сами вызвали его своей политикой, но диагноза здесь мало: решить ближневосточные и африканские проблемы все равно пока никто не в силах. Похоже, придется ждать десяток веков, пока переселенцы не построят в Европе новую цивилизацию.
Владимир Путин не оставил без комментария сложную ситуацию с нелегальными мигрантами в Европе. Сделать это он предпочел, уехав подальше от Европы, на другой конец континента. "Мы в России, и ваш покорный слуга в частности, несколько раз так и говорили, что будут большие крупномасштабные проблемы, если наши так называемые западные партнеры будут проводить ту ошибочную, как я всегда говорил, внешнюю политику, — заявил президент на Восточном экономическом форуме. — Это навязывание своих стандартов, не учитывая исторических, религиозных, национальных, культурных особенностей этих регионов. Это прежде всего политика, конечно, наших американских партнеров. Европа слепо следует за этой политикой в рамках так называемых союзнических обязательств, а потом сама и несет нагрузку".
Место для комментария, Владивосток, выбрано, возможно, не случайно — оно как бы означает поворачивание спиной к стремительно загнивающей Европе и максимальное пренебрежение к ее проблемам. Как бы то ни было, а повод для злорадства у Путина есть неоспоримый. Европа столкнулась в этом году с рекордным наплывом беженцев, который только усиливается.
Больше всех страдает Венгрия, куда мигранты прибывают целыми эшелонами. Полиция едва справляется, загоняя их в специальные лагеря, которые уже переполнены. Премьер-министр Виктор Орбан, впрочем, заявил, что это проблема Германии — именно туда стремится большинство беженцев. Венгрия — лишь ключевой транзитный пункт для тех, кто бежит в Евросоюз через Грецию и Турцию. Затем через Албанию, Македонию и Сербию они движутся в Венгрию, а оттуда — в Германию, Австрию и далее. Хотя и в Венгрии убежища попросили в первые 3 месяца года более 32 тысяч человек.
По данным агентства охраны границ ЕС Frontex, этот маршрут через Западные Балканы — второй по массовости. За I квартал 2015 года количество зафиксированных попыток нелегального проникновения на нем составило 44 тысячи, это более чем в 5 раз больше, чем в I квартале прошлого года. А на сербско-венгерской границе мигрантов стало больше почти в 10 раз. Впрочем, в эту статистику включаются все нелегалы, а это в немалой степени сами жители Балкан, в первую очередь жители Косово. Также албанцы постоянно наносят визиты в Грецию, минуя официальные способы. Только 38% потока, или чуть более 16 тысяч человек, составили в первые 3 месяца те, кто проходит Балканы транзитом, прибывая через Турцию, Грецию и Болгарию. Большую их часть составляют афганцы и сирийцы. На границе с Сербией венгры в свое время построили 175-километровый забор из колючей проволоки — но он, по-видимому, не помогает. Сейчас венгры собираются строить четырехметровый стальной забор и привлекать к его охране армию.
Причем резкий рост стал наблюдаться в самом конце I квартала, то есть в марте. Значительно выросло количество беженцев не только из Афганистана и Сирии, но и Ирака, Пакистана, Сомали, Бангладеш, а также Палестины. Удивительно, что беженцев совершенно не привлекает соседняя Хорватия. Тоже вроде бы Евросоюз, но туда и едут, и просят там убежища считанные десятки.
Из Турции регулярно отправляются не только лодки, но и большие корабли с мигрантами, пытающиеся достичь сразу берегов Италии. Это невероятно прибыльный криминальный бизнес, отмечает Frontex — грузовое судно, как правило, очень старое, обходится в 150-400 тыс. евро. Вмещает оно от 200 до 800 мигрантов, каждый из которых платит 4,5 тыс. — 6 тыс. евро. За вычетом расходов чистая прибыль перевозчика может составлять до 3 млн евро от одного рейса. При этом никакой ответственности он, понятное дело, не несет — даже если пассажиры погибнут по дороге. Добраться до Венгрии, например, из Украины стоит около 2 тыс. евро.
Пока еще основным маршрутом для нелегальной миграции в Европу остается Средиземное море, где в 2014 году было зафиксировано около 220 тысяч нелегалов (около 170 тысяч плыли из Северной Африки в Италию, около 50 тысяч — в Грецию и на Кипр). Количество жертв там огромно — так, в апреле погибли более тысячи мигрантов. Перевозчики набивают по несколько сотен человек в старые рыбацкие лодки. Так что популярность "турецкого потока" повышается, там получается и ближе, и дешевле, и безопаснее. Многие предпочитают добраться лишь до какого-нибудь острова в Эгейском море. На этом фоне восточные границы Евросоюза выглядят просто бастионом — количество нелегалов исчисляется сотнями. Через Россию и Белоруссию предпочитают ехать в Европу разве что редкие вьетнамцы.
Не вполне верно все сводить к проблемам войн — скажем, с конца 2014 года резко выросло количество перебирающихся в Италию через Средиземное море мигрантов из Гамбии, Сенегала, Эритреи и других африканских стран. Им нужно преодолеть немалый путь — сначала на автобусе в Нигер, затем туареги переправляют их через пустыню в Ливию, и только потом они садятся на лодку. Да и вообще проблема нелегалов для Европы совсем не нова. Однако, безусловно, война в Сирии является важным фактором — если в I квартале 2014 года в Европу пытались проникнуть менее 5 тысяч сирийцев, то уже во II — более 14 тысяч, а в III — почти 40 тысяч. Затем их поток несколько ослаб, но за первые 3 месяца 2015 года все-таки составил опять почти 14 тысяч беженцев. В основном они предпочитают добираться морем. По данным Евростата, в I квартале 185 тысяч человек попросили убежища в Европе, из них почти 30 тысяч — сирийцев, почти 50 тысяч — косоваров.
Главным вопросом для Европы сейчас становится дальнейшая судьба мигрантов. Кого-то депортируют — с января по март 2015 года на выход отправили 11,5 тысяч человек. Тем не менее общее количество нелегалов в ЕС оценивается в 110,5 тысяч человек в этом периоде, годом раньше было 87,6 тысяч. Это только обнаруженных, и именно нелегалов — то есть большинству приехавших все-таки удается либо успешно скрываться от властей, либо получить какой-либо легальный статус. Иначе говоря — смысл в рискованном путешествии для мигрантов есть.
Владимир Путин во Владивостоке лишь повторил то, о чем давно пишут политологи. Их тезис состоит в том, что европейцы расплачиваются за ту кашу, которую сами и заварили на Ближнем Востоке. Большинство беженцев приходится принимать Германии — в этом году, например, это уже 40 тысяч сирийцев. Кстати, говорят, что многие беженцы из Африки стали делать себе поддельные сирийские паспорта — с ними получить убежище легче.
Да, это проблема. Недаром и европейские лидеры сейчас выражают обеспокоенность по поводу мигрантов и собираются на саммиты. Они говорят о гуманитарной катастрофе — очень большой резонанс в европейских СМИ получила фотография тела выброшенного на берег трехлетнего мальчика, который вместе с матерью и пятилетним братом погиб при попытке достичь Европы. В проблеме мигрантов большинство европолитиков видит скорее гуманитарную катастрофу, чем страх перед наплывом чужаков, не путая проблему экономической миграции и беженцев. И им придется нести ответственность за нее — британский премьер Дэвид Кэмерон, вообще выступающий за ограничение миграции, объявил о решении принять в стране еще несколько тысяч беженцев из Сирии.
Для российского президента эта проблема воспринимается как доказательство неверной дороги, по которой идет Европа. С одной стороны, она ведет к страданиям и даже смерти многих людей, с другой — к перспективе полного видоизменения культурных и общественных связей в европейских странах под влиянием мигрантов. Мы с плохо скрываемым нетерпением ждем момента торжества — когда в Европе на выборах начнут побеждать евроскептики-радикалы, которые развалят Евросоюз, возведут на границах заборы и признают правоту Москвы. А что будет потом? Разница в уровне жизни не оставляет вариантов — мигранты все равно будут всеми правдами и неправдами прорываться в Европу, а не в Россию. Поток может сократиться, но не исчезнет. Получим ли мы гарантию, что в странах Ближнего Востока больше не будет гражданских войн и беженцев?
И главное, почему ответственность должны нести одни европейцы? Допустим, можно поговорить о Кэмероне или Ангеле Меркель, но какова роль Венгрии в сирийской войне? И почему бы не заставить арабов принять у себя десяток-другой тысяч беженцев? Разве не Саудовская Аравия и Катар с самого начала поддерживали и ливийскую, и сирийскую оппозицию, стремясь избавиться от Башара Асада и Муаммара Каддафи, "Джабхат ан-Нусру", "Аль-Кайду", "Братьев-мусульман", прочие группировки, и разве не с иранской помощью хуситы развязали очередную войну в Йемене? Эр-Рияд борется с Тегераном, умело привлекая на свою сторону американцев и европейцев, а ответственности не несет никакой. Хотя, кажется, финансовое положение этих стран вполне позволяет принять часть беженцев или по крайней мере оплатить их содержание. Может, тогда они подумают, нужно ли продолжать поддерживать ребят с автоматами.
Но европейцы не собираются отказываться от своих принципов и продолжают оказывать беженцам помощь. После Вьетнамской войны Запад принял 1,3 млн беженцев из Индокитая, замечает The Guardian, а значит, может и еще раз переварить такое количество приезжих — принципы гуманизма и интеграции важнее.
В Европе проживают около 750 млн человек, по данным на 2014 год, и как-нибудь с миллионом-другим сирийцев они, наверное, справятся. Кризис скорее подтолкнет европейцев к поиску новых международных правил для мигрантов и более решительным действиям в отношении Сирии, погрязшей в гражданской войне Ливии и ИГИЛ. Осталось только понять, как именно: разобраться с ИГИЛ, Ливией, Эритреей, Сомали, Афганистаном — все это проще сказать, чем сделать. Под силу ли сейчас кому-то такой крестовый поход? А значит, более реально то, что европейцам придется просто привыкать к мигрантам. В конце концов, ту Европу, по которой сейчас все сокрушаются, тоже создали когда-то потомки варваров, разрушивших Римскую империю. Для этого нужен-то всего десяток-полтора веков.
