Почему власти России не заинтересованы в преодолении бедности

Застой в торгово–промышленных сферах коренится в малой емкости нашего внутреннего рынка, малой покупной способности нашего населения… Фиск не принимал никаких мер по расширению внутреннего рынка. Все заботы его были направлены на то, чтобы дать возможность заинтересованным сферам выбрасывать продукт на иностранные рынки… но, как опыт показал, такого рода рынки имеют для нас значение только относительно небольшой группы продуктов, а в общем и целом наше производство должно основываться на внутреннем рынке…"

Эти слова были опубликованы в России 110 лет назад, в разгар войны с Японией, которая должна была стать победоносной, но обернулась сперва бесплодными успехами, а потом и сокрушительными поражениями. Но их можно повторить и сегодня.

Хотя, как сообщил Росстат , падение реальных доходов россиян в июне 2015 года замедлилось, однако, по мнению Bloomberg, общие темпы этого падения с прошлого года оказались наибольшими за последние 15 лет. "Ну, не хлебом единым…" — скажет телевизор, но проблема в том, что бедность потребителя оборачивается и сокращением спроса на продукцию отечественного производителя. По данным ВЦИОМ, две трети сограждан считают, что сейчас плохое время для покупок, а 40% рекомендуют копить деньги, не прибегая к услугам банковской системы. Три четверти респондентов не считают возможным брать кредит, а 60% собираются "тратить по минимуму", не иначе как в ожидании грядущего черного дня.

Но черный день уже наступил для каждого седьмого жителя страны, численность бедных в России достигла 22 млн человек, заявила вице–премьер Ольга Голодец. Уровень бедности в I квартале 2015 года вырос сразу до 15,9% против 13,8% в I квартале 2014 года. Экономика попала в замкнутый круг — сокращение потребления ведет к падению объемов производства, что, в свою очередь, уменьшает доходы населения и провоцирует новое снижение потребления.

А было ли когда–нибудь в России иначе, если и в 1905 году, и в 2015–м "малая покупная способность населения" приводит к "застою в торгово–промышленных сферах"? В последние годы нам наперебой рассказывают, что в Советском Союзе ломились прилавки от продуктов, а государство заботилось об их ценовой доступности. Адептам "секты свидетелей колбасы по 2.20" мог бы возразить такой осведомленный человек, как заместитель председателя Государственного комитета цен товарищ Кузнецов.

В декабре 1965 года он направил в ЦК КПСС докладную записку, раскрывавшую действительное положение дел с решением "центральной задачи в области повышения материального благосостояния трудящихся — ликвидацией малообеспеченности".

Кто не помнит, это как раз то время, когда Гагарин уже летал, а самотлорская нефть еще не превратилась в канадскую пшеницу.

В 1963 году, сообщал товарищ Кузнецов, по данным Госплана СССР, доходы ниже прожиточного минимума были почти у 40% рабочих и служащих, а еще треть имела доходы "ниже уровня достатка". Другими словами, бедными было 75% населения советской страны. "Проводимые мероприятия по повышению зарплаты мало сказываются на среднеоплачиваемых группах рабочих", писал Кузнецов… Сравнивая "уровень розничных цен в капиталистических странах" с аналогичным в стране социализма, чиновник констатировал, что в СССР втрое выше цены на сахар, втрое — на масло и сыр, впятеро — на вино, в четыре раза — на синтетику ткани и на трикотаж. "Доходы государства… довольно высоки", отмечал Кузнецов, однако "по некоторым товарам имеются затруднения с их реализацией…"

Есть ли шанс, что дела изменятся в лучшую сторону? Увы, небольшой. Классическая политэкономия предполагает, что "ликвидация малообеспеченности" является "центральной задачей" общества. Но культуролог Александр Эткинд объяснял в своих работах, что в обществе возможна ситуация, когда его верхушка в принципе не может быть заинтересована в преодолении бедности, и неважно, идет здесь речь о "социализме" или "капитализме". Достаточно овладеть ресурсом, цена которого не зависит от трудозатрат, и можно не переживать по поводу тех, кто остался за бортом. Никто на самом деле и не переживает.

Поэтому слова русского экономиста Ивана Озерова, вынесенные в начало этого текста, остаются актуальными и сейчас. Миллионер, филантроп, автор одного из первых российских учебников по управлению финансами умер от голода в 1942 году. Кто–то сэкономил на пайке для старика.