Когда в России наступит острая фаза кризиса

Бывший, но от этого не менее авторитетный министр финансов Алексей Кудрин поделился своими ощущениями от происходящего и сообщил, что острая фаза кризиса у нас еще впереди. "Говорить, что пик в прошлом, нельзя, — считает Алексей Кудрин. — Скорее всего, он придется на второй квартал". Далее, по его мнению, ситуация уже может начать выравниваться. Дело в том, что на прошлой неделе другой авторитетный человек, глава Сбербанка Герман Греф, заявил как раз, что острая фаза кризиса уже позади. Налицо противоречие, сбивающее с толку наблюдателей. Один человек утверждает, что хуже уже не будет, другой же предостерегает — будет–будет. Главное, второй квартал–то уже заканчивается, то есть некий "пик" должен накрыть страну буквально вот–вот, в июне.

А может быть, он уже и накрыл, просто мы еще не поняли. Ведь даже у оптимиста Грефа уверенности–то нет. Никто же не знает, как должна выглядеть в реальных ощущениях, а не в статистике, эта самая острая фаза. У всех разное понимание катастрофы. Должны ли заводы для этого встать, распустив рабочих в бессрочный отпуск, или достаточно того, что они сократят инвестпрограммы? Если цены взлетели, то окончанием острой фазы следует считать момент, когда они упали обратно или когда просто перестали расти? Для кого–то кризис наступает, когда в магазинах пропадает иностранный сыр, а кто–то скажет о нем только тогда, когда тысячи людей в лохмотьях будут бродить по улицам, рыться в мусорных баках и драться за картофельные очистки.

С точки зрения макровосприятия "острая фаза" может означать две вещи. Или ощущение того, что самое трудное позади, а значит, дальше будет легче, начнутся восстановление и подъем. Об этом говорит и Кудрин, предостерегающий от эйфории по поводу возвращения к полуторапроцентному, например, росту экономики. Или же — стоическое осознание "острой фазы" как наступившей новой реальности, пришедшей очень надолго, а то и навсегда. И черт их разберет, что они имеют в виду.