Создаваемый Банк развития БРИКС увеличит финансовую безопасность стран-участниц, заявил на встрече с представителями группы секретарь Совета безопасности Николай Патрушев. Запад все чаще использует финансовые институты как инструмент влияния, считает он.
За последние 10 лет отток капитала из стран БРИКС — Китая, Бразилии, России, Индии и ЮАР — составил не менее $3,5 трлн, заявил Николай Патрушев на встрече представителей БРИКС по вопросам безопасности, сославшись на данные МВФ. При этом $1,5 трлн, почти половину, вывели за 3 года. Запад использует финансовые институты как инструмент влияния, а Банк развития БРИКС, уверен силовик, позволит решить эту проблему.
Планируется, что банк должен начать работу в конце года, его штаб-квартира осядет в Шанхае. Первое заседание совета управляющих банка проведут до ближайшего саммита БРИКС в Уфе в первых числах июля. Решение о создании Банка для финансирования инфраструктурных проектов и обеспечения устойчивого развития стран-учредителей приняли прошлым летом на саммите в Бразилии. Пул валютных резервов, внесенных равными долями, составляет $100 млрд.
Это уже не первый международный банк, на который Россия строит планы, однако вопрос выхода на рынок иностранного капитала в условиях санкций стал куда актуальнее. Мы, например, на правах старшего партнера (66% капитала) учредили Евразийский банк развития (ЕАБР) с уставным капиталом в $7 млрд, который существует с 2006 года; с апреля 2015-го присоединились к Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций. Однако хоть сколько-нибудь оценивать успешность таких партнерств пока рановато в силу молодости, считают экономисты.
Тем не менее ЕАБР уже реализовал много — пусть и небольших — проектов вместе с Россией и другими странами (Казахстан, Белоруссия, Армения, Киргизия и Таджикистан). Банк профинансировал производство гражданских самолетов Sukhoi Superjet 100, строительство тепломагистрали на Кольском полуострове, строительство нового блока Абаканской ТЭЦ и т. д. в России, строительство Полоцкой ГЭС на реке Западная Двина в Белоруссии, напоминает аналитик "Альпари" Анна Кокорева. Всего банк взял на себя около 27 проектов в Казахстане, Киргизии, России и Белоруссии.
Читайте также:
Авторская колонка
Зачем Китай продвигает BRICS
Создание китайско-российских фондов и прочих нерыночных механизмов по оживлению инвестиций — это попытка заместить частный капитал государственным, говорит аналитик Rye, Man & Gor Securities Артем Кислюк. Без транспарентности в стране с явными недостатками правовой системы инвестиции таких фондов вряд ли будут успешными. В качестве примера он приводит "Роснано", лишь мизерная часть проектов которого стала прибыльной, а количество потраченных на эту структуру денег поистине огромно. "Капитал придет, если для этого будут созданы условия. И сдержанные отношения с Западом не смогут помешать этому процессу. Вопрос исключительно в том, сможем ли мы такие условия создать", — говорит аналитик.
Многочисленные инициативы по созданию подобных институтов можно охарактеризовать выражением "важность на бумаге", говорит аналитик ИК "Энергокапитал" Илья Березин. Традиционно такой прием используют на геополитической арене, чтобы продемонстрировать намерения по дистанцированию от международных институтов, через которые может оказываться косвенное давление на государство.
"Тот же Банк развития БРИКС повторяет идеи и цели ЕАБР, только в более серьезных масштабах: финансирование крупных инфраструктурных проектов либо иных проектов, имеющих предельную государственную значимость. Идея таких организаций проста и понятна — эффективное для участников перераспределение капитала, однако в реальности многие подобные проекты высокорискованны и низкорентабельны, а само распределение потоков невыгодно всем участникам, — говорит аналитик. — Зачастую получается, что богатые финансируют бедных. В плане российских выгод все относительно нейтрально: наша страна не является местом, наиболее привлекательным для инвестиций, но и большие объемы вложений в другие страны в текущей ситуации равносильны выстрелу себе в ногу".
Эффект от создания структур и институтов БРИКС по большей части политический, деньгами его измерить сложно, соглашается главный аналитик UFS IC Алексей Козлов, он должен закрепить существование многополярного мира. Единое направление развития, координация действий, суммирование усилий — все это позволит ускорить развитие стран БРИКС. Создаваемый Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, несмотря на схожесть целей и частичное географическое пересечение зон влияния, с Банком развития БРИКС призваны решать одну задачу на очень широком и емком рынке.
Основные конкуренты как Банка развития БРИКС, так и АБИИ — западные инвестиционные институты, такие как МВФ, Всемирный банк, в случае с азиатским регионом — Азиатский банк развития, которые через инвестиции могут распространять сферы влияния на весь мир, что в нынешних условиях становится неприемлемым. БРИКС из группы стран, которые объединены лишь совпадением темпов роста экономики, превратился в геополитическое объединение, политическую силу, которая объединяет порядка 40% населения земли. Рассматривая БРИКС с этой точки зрения, Россия в этой компании выглядит вполне естественно, а значимость БРИКС при этом растет, говорит Алексей Козлов.
Что касается высказывания про вывод капитала, то есть подозрение, что Николай Патрушев как представитель силового блока просто пытается рассуждать о непонятных ему вещах в понятных ему и его коллегам категориях. Ни о какой рефлексии по поводу отсутствия гарантий собственности (что, кстати, как раз в зоне его отвественности) говорить не приходится. Кругом враги, вот и деньги уводят — такой месседж видится в вырванной из контекста информационными агентствами цитате.
Однако отток капитала по большей части включает в себя возврат долгов и покупку капитального оборудования вне России, объясняет очевидное аналитик Rye, Man & Gor Securities Артем Кислюк. Формально высокий поток — не обязательно синоним проблемы для страны. Часть оттока, не относящаяся к закупкам и выплате долгов, образуется не из-за международных финансовых институтов, а из-за отсутствия интересных инвестиционных проектов внутри страны. Чистой воды экономика.
"Если капитал вытекает из страны, притом что уровень развития многих отраслей России значительно ниже аналогов в развитых странах, это значит, что инвестиционный климат страны достаточно депрессивный и капитал не сможет окупить те риски, при которых инвестиции в Россию будут прибыльными, — говорит Артем Кислюк. — Прочие коллеги по БРИКС часто также имеют подобные риски, но предлагают нечто, что позволяет считать риски приемлемыми".
Россия уже сравнительно развита, если говорить об инфраструктуре, качестве человеческого капитала, высокой урбанизации, но относительно плохо расположена: мало удобных выходов к морю, большие сухопутные пространства, суровый климат. Поэтому она не может претендовать на роль сборочного цеха, как это делают Китай и Индия, а для интеллектуальной кузницы не хватает уже других вещей — уровня развития правовой системы в первую очередь, говорит аналитик. Поэтому ситуация с чистым оттоком частного капитала выглядит естественно.
Движение капитала в страну и вовне зависит в основном от инвестиционной привлекательности, солидарен Алексей Козлов. Инвесторы — вне зависимости от страны происхождения денежных средств, от политических пристрастий обладателей капитала — стремятся получить максимальную прибыль при приемлемом уровне риска. Но при оценке экономического и инвестиционного потенциала есть и субъективная составляющая, а также точки влияния, способные повлиять на динамику и направление развития экономики России. Санкции, конечно, тоже сыграли свою роль в формировании негативного образа России в глазах инвесторов.
Влияние международных организаций — косвенное, несопоставимо небольшое, оценить эффект не представляется возможным, говорит Илья Березин. Основная доля оттока средств из стран с шаткой экономикой приходится на вывод денег в тихие гавани. В период цикла привлекательности развивающихся стран этот отток меньше и к тому же перекрывается зарубежными инвестициями. Это и объясняет тезис о больших суммарных объемах оттока капитала в последние годы.
Международные финансовые институты всего лишь повышают интеграцию стран через ускорение трансграничных потоков капитала, говорит макроаналитик Альфа-Банка Дмитрий Долгин, но на направление не влияют. В начале 2000-х страны БРИКС рассматривались как крайне привлекательные объекты инвестиций из-за дешевой рабочей силы, потенциала роста потребительских рынков, ралли на сырьевых рынках, высоких темпов экономического роста в этих странах — деньги текли к ним рекой. Был и чистый приток капитала в Россию на $130 млрд в 2006-2007 годах, напоминает аналитик.
В последние пару лет ситуация изменилась, поскольку развивающимся странам, особенно тем, где не происходит улучшения институциональной среды, становится сложнее конкурировать за капиталы, которые возвращаются в развитые страны на фоне перспектив роста доходностей в США. Чистый отток капитала из россии не прекращается с 2008 года, за 2008-2014 годы он составил $570 млрд. "Исходя из этого, создание новых институтов — это теоретически позитивный шаг с точки зрения иностранных инвестиций в Россию, особенно учитывая, что Китай с его избыточными резервами активно ищет инвестпроекты за рубежом. Однако способность России получить выгоду от участия в новых международных фондах и банках зависит исключительно от способности самой России предложить инвестиционные проекты, которые были бы интересны партнерам", — говорит Дмитрий Долгин.
