Наверное, мало кто мог предположить, что конфликт вокруг оперы "Тангейзер" в Новосибирске действительно закончится резкой отставкой директора театра и более того - разговорами на высоком уровне о необходимости внедрения театральной цензуры. Но именно так и произошло.
"Тангейзер" - опера Вагнера, поставленная режиссером Тимофеем Кулябиным. Неожиданно она вызвала сильное недовольство Новосибирского митрополита, заявившего, что постановка оскорбляет чувства верующих. Дело было в том, что в определенный момент в качестве декорации на сцене появлялся постер с изображением Христа между ног обнаженной женщины. Оскорбленную православную общественность не волновали сложные смысловые обстоятельства появления этого плаката как отражение впадающего в одержимость режиссера, она вообще не собиралась обсуждать это с точки зрения художественного замысла, а увидела лишь богохульство на сцене.
Дальше был суд, который не нашел - опираясь на экспертизы - никаких оскорблений чувств верующих, и заявления о готовности убрать спорный плакат из постановки, и письма в поддержку Тимофея Кулябина от Марка Захарова, Олега Табакова, Льва Додина, Андрея Могучего, Галины Волчек и многих других известнейших режиссеров и актеров, а с другой - были общественные слушания в Минкультуры, молитвенные стояния и призывы митрополита Новосибирского и Бердского Тихона выйти на митинг "Защитим святыни - спасем Россию". Тех, кто не придет на митинг, митрополит заранее причислял к "хулителям и христопродавцам".
Казалось, после того как на защиту постановки встал цвет российского театрального искусства, конфликт после решения суда сойдет на нет и останется лишь неприятной историей, но Министерство культуры скоропостижно отправило в отставку директора Новосибирского театра оперы и балета Бориса Мездрича. Он-де плакат убрал, но не извинился перед оскорбленными. И тут же назначило на этот пост директора Михайловского театра в Петербурге Владимира Кехмана, который как раз резко осудил сибирского "Тангейзера" "как человек верующий, крещеный, православный, как еврей". "Это демонстрация внутреннего нечестия в стиле и духе союза воинствующих безбожников", - сказал Владимир Кехман на тех самых слушаниях в министерстве. Уже после назначения Министерство культуры предложило новосибирской епархии отозвать заявление из прокуратуры и вести "дискуссии в формате взаимоуважительного диалога", заявив: "Вопросы творчества и художественных образов не должны обсуждаться ни на массовых митингах, ни тем более в судах". После отставки директора такое заявление выглядит, конечно, просто лицемерно.
Отставка Бориса Мездрича случилась сразу после "молитвенного стояния" с Николаем Валуевым в роли хедлайнера, так что выглядит это как прямое следствие "стояния" и обращения новосибирских единороссов, которое также имело место.
Назначение Владимира Кехмана, бывшего "фруктового короля" (возглавлял компанию JFC) и имевшего в совсем недавнем прошлом проблемы с законом, многие театральные критики восприняли как абсурд - Кехману припомнили все скандалы, сопровождавшие его приход в Михайловский театр, а их было немало. Правда, в последние годы, признают критики, Владимир Кехман все же, что называется, "исправился" и театр под его руководством стал выпускать качественные и успешные постановки. Но это не значит, что скандалов не будет в Новосибирском театре, скорее всего, будут, и кадровые, и репертуарные.
Но дело тут вовсе не в том, хороший или плохой Владимир Кехман директор театра. Потому что изначально речь шла не о том, хорошая или плохая опера "Тангейзер" Тимофея Кулябина, а о том, является ли она политически благонадежной или же нет. Никакой словесный камуфляж тут ничего не скроет: в наше время "оскорбление чувств верующих" - это понятие не религиозное, а политическое, и факт смены директора, то есть вмешательства властей, это подтверждает. В этой короткой, но бурной дискуссии на одной стороне были "Единая Россия" и митрополит, утверждавшие, что нет, опера неблагонадежна и поэтому ее следует как минимум откорректировать с обязательными извинениями, и их же сторону в итоге заняло Министерство культуры, а на другой - собственно театр, утверждавший, что художественные постановки не надо вообще переводить в плоскость поиска благонадежности и функция театра вовсе не в том, чтобы угождать митрополитам.
В этой дискуссии мощным нокаутом победила точка зрения первых, мнение Николая Валуева о театре оказалось для власти важнее, чем мнение всех на свете калягиных и додиных, и в театр прислан "комиссар". Это может быть очень трудолюбивый и понимающий театр комиссар, но это все равно комиссар, который будет следить за тем, чтобы на сцене никогда не появилось никакой "антисоветчины", ничего, что могло бы расстроить митрополита.
И ничего странного нет в словах замглавы администрации президента Магомедсалама Магомедова, сказанных РИА Новости, о том, что он побеседовал "с Министерством культуры" - надо полагать, с министром Владимиром Мединским - и пришел к выводу - надо полагать, общему, - что "наверное, надо на каком-то этапе смотреть репертуар, особенно государственных театров". "Мы не имеем права, особенно государственное творческое учреждение, ставить такие произведения, которые возмущают какую-то часть населения и наносят оскорбление чувствам, - поделился своими взглядами на театр Магомедсалам Магомедов. - Надо будет и дальше прослеживать, чтобы на площадках важных и общероссийских были те произведения, которые направлены на сплочение наших людей, на единство народов страны, а не те, которые раскалывают общество".
Магомедсалам Магомедов - экономист по образованию, бывший президент Дагестана. То, о чем он говорит, предварительный фильтр постановок, называется государственной цензурой, причем, учитывая времена, каждую постановку должен будет одобрить даже не какой-то худсовет, но и епархия. Кажется, театральное сообщество сейчас проиграет свою битву на подмостках.
