После выборов, прошедших в самопровозглашенных ДНР и ЛНР, ситуация обнуляется, Кремль продолжает пребывать в подвисшем состоянии. "Возвращение в СССР" оказывается более сложным, чем казалось.
На Донбассе прошли выборы глав ДНР и ЛНР, а также депутатов верховных советов. Сам процесс с юридической точки зрения мало чем отличался от референдума о независимости, и поэтому углубил раскол между Западом и сторонниками Новороссии: о том, что "так называемые выборы стали достойным сожаления и контрпродуктивным развитием", заявил даже генсек ООН Пан Ги Мун.
Генсек ООН - это уже серьезней, чем Госдеп. Это, в общем, означает, что мировое сообщество в основном настраивается все более негативно. Даже Пекин официально заявил об уважении территориальной целостности Украины. И в итоге МИД России выпустил обтекаемое заявление о том, что "уважает волеизъявление жителей Юго-Востока" - так же "уважали" и референдум. Хотя между делом применительно к выборам употреблен эпитет "состоявшиеся", означает это скорее свершение факта, а не дипломатическое признание. В заявлении МИД есть определения выборов "в Донецкой и Луганской областях", "в Донецком и Луганском регионах" и на "Юго-Востоке". Но нет ни Новороссии, ни ДНР с ЛНР.
На протяжении нескольких недель российское дипломатическое ведомство говорило о том, что эти самые выборы и есть часть Минских соглашений, а значит, должны быть проведены и признаны. Здесь не обошлось без лукавства: соглашения предписывали "обеспечить проведение досрочных местных выборов", но "в соответствии с законом Украины о временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей". Выборы верховного совета считающей себя независимой ДНР - это совсем не то же самое, что муниципальные выборы региона-части Украины, и глава республики - мягко говоря, не то же самое, что глава района. Так что прошли они совсем не в соответствии с законом об особом статусе. Поэтому Киев и заявил о денонсации закона - мол, все равно не выполняются Минские соглашения.
Понятно, что МИД России официально признать выборы не мог, потому что нельзя же признать выборы, если еще не признано государство. Где тогда прошли выборы, власти чего избраны? Вот например с точки зрения Александра Захарченко 2 ноября избрали власти ДНР, а точка зрения МИД неясна - избрали ли власти некого Донецкого региона, Донецкой области или "Юго-Востока", местные ли это выборы или все-таки государственные. Получается, уважаются выборы вообще как идея, что само по себе неплохо.
Это, однако, все тонкости дипломатического языка. В практическом смысле Россия продолжает посылать на Донбасс один гуманитарный конвой за другим, но ополченцам нужно не это, а признание, признания же как не было, так и нет. Уже давно стало понятно, что Владимир Путин не имеет то ли желания, то ли возможностей признавать Новороссию, да и слово это уже исчезло из его лексикона. Что бы не говорили российские власти о том, что санкции не страшны, в реальности, похоже, все-таки страшны. Ну, скажем так, текущий уровень, может быть, еще и ничего, но дальнейшее усиление сильно нежелательно.
Когда Путин на заседании Валдайского клуба говорил об исторической развилке, на которой сейчас стоит мир - соглашаться ли ему и дальше на лидерство США или нет, подразумевалась и другая развилка, уже путинская, внутренняя. Вести ли все-таки страну в изоляцию или все-таки предпочесть "остаться в клубе". Это непростой выбор, потому что желание снова стать "Верхней Вольтой с ракетами" (это путинские слова) велико, но оказывается, что в комплекте к советскому величию обязательно полагается и "холодная война", не несколько санкций, а полномасштабная, а вот это уже один раз для страны плохо закончилось. До Крыма еще можно было говорить о перенимании "всего хорошего без всего плохого", теперь уже труднее.
После того, как выборы в ДНР и ЛНР прошли, невзирая на протесты, а Киев отменяет закон об особом статусе районов Донбасса, ситуация обнуляется и возвращается к до-минскому уровню. Соответственно, никто опять никому становится не должен. Могут быть рано или поздно возобновлены военные действия, и тогда, если Путин почувствует себя загнанным в угол, он вполне может пойти на открытую военную поддержку ополченцев и одностороннее признание Новороссии. Пока в мире никто этого не хочет, но дипломатам придется начинать заново.
