В Al Gallery открылась выставка Олега Хвостова "Похоть". Хвостов давно рисует пейзажи. Лет пять назад он воспел русские народные дали с рекой, голой бабой, медведем и оставляющим белый кокаиновый след на небе самолетом. Затем художник увлекся видами далеких стран, которые из нашего северного края кажутся экзотическими или существующими виртуально.
В Al Gallery открылась выставка Олега Хвостова "Похоть". Хвостов давно рисует пейзажи. Лет пять назад он воспел русские народные дали с рекой, голой бабой, медведем и оставляющим белый кокаиновый след на небе самолетом. Затем художник увлекся видами далеких стран, которые из нашего северного края кажутся экзотическими или существующими виртуально. Какой он, тосканский пейзаж, — как на снимках, выданных "Гуглом"?
Хороши ли дали Прованса, да и вспомнить бы, где он, этот Прованс? Названия этих провинций будят в воображении идеальные картины, которые надо красить зеленым, фиолетовым и желтым, чтобы фантазии ожили в едкой, ядреной живописи. Эти холсты столь же прекрасны и ужасны, как 1000 автопортретов, нарисованных Хвостовым в честь наступления миллениума, и 3000 автопортретов, подаренных петербуржцам на "зоо–летие". Художник предстал на них в дюжине разных обличий: похожим то на гордого абрека, то на Че Гевару, то на дворника Хармса, то на д’Артаньяна из советского мюзикла, то на настоящих буйных с пламенным сердцем и отмороженным мозгом.
Большого отдельного проекта о парках у Хвостова прежде не было. Была несколько лет назад маленькая выставка пейзажей в питерском Государственном центре современного искусства — веселая, лихая, прошедшая незаметно для широкой публики. Нынешний проект посвящен поискам формы там, где природа берет свое. Аллеи, убегающие за горизонт, сходящиеся меж старых деревьев песчаные дорожки, дорога, сворачивающая за зеленый боскет, — все эти композиции упорядочены ритмом и геометрией сада.
Андре Ле Нотра, создателя регулярного французского стиля, хватил бы удар от этих жутких кислотных цветов. Апофеоз колористической анархии — заснеженный парк зимой, написанный желтым, красным, фиолетовым. Сегодня не все помнят, что во времена экспрессионистов и фовистов фиолетовый был вне игры, сплошное неприличие. Так вот Хвостов напоминает: фиолетовый — это порно. Он взрывает питерскую блеклую хмарь, но дело не сводится к аляповатому китчу. Акрил дает объем, яркость, насыщенный тон — едкий, нахальный и витальный. Идеальные ландшафты, проникнутые духом неистового примитива, передают зрителю сладострастный драйв художника.
Король–солнце в версальском лабиринте, похотливый кролик, заблудившийся в парке Хет Ло под Амстердамом, или Кинг Конг в питерском Екатерингофе, — кем бы ни предстал в нашем воображении дух мест, запечатленных в этих пейзажах, стоит принять приглашение совершить прогулку по саду наслаждений. Это редкий случай разделить с художником его страсть — стать вуайером, угадывающим в фигурной стрижке крон груди Мэрилин Монро, сосцы Тиресия или сиськи табачницы из феллиниевского "Амаркорда".
