Гендиректор "Мостострой №6" Антон Новиков: Мы в такие игры не играем

Инвестиции в транспортную инфраструктуру повсеместно сокращаются, и Петербург не исключение. Насколько серьезно это повлияло на результаты компании?

—Я пришел в "Мостострой №6" в конце 2003 г., тогда выручка компании составляла 1,8 млрд рублей, а сегодня она почти в 10 раз больше. Выручка растет прежде всего за счет диверсификации бизнеса и региональной экспансии. Мы начинали исключительно со строительства объектов транспортной инфраструктуры — мостов, путепроводов, причалов. С 2009 г. ведем строительство объектов атомной энергетики — сейчас работаем на Нововоронежской, Ростовской и Балтийской АЭС. В Воронеже впервые в России возвели испарительную градирню высотой 171,5 м, адаптировав германский проект. Такая высота объекта позволила существенно, примерно в 1,7 раза, сэкономить средства за счет строительства одной градирни вместо двух по 150 м. Еще мы активно развиваем промышленное и гражданское строительство. В Мурманской области строим объекты обращения с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами. В Петербурге и Красноярске проектируем и строим здания для университета МЧС. Мы запроектировали, а теперь строим здание Арбитражного суда Петербурга и Ленобласти, идем с опережением графика. Все строительство объекта рассчитано на 5 лет, но, полагаю, сможем возвести его за 3,5–4 года. Выручка компании по итогам этого года возрастет примерно на 75% по сравнению с 2011 г., до 11–12,6 млрд рублей с учетом НДС. В 2013 г. планируем увеличить выручку до 16–17 млрд рублей. Эта сумма учитывает только заключенные контракты и те, про которые с уверенностью можно сказать, что они будут подписаны. В планах получение дополнительных заказов, которые позволят довести выручку до 20 млрд рублей с учетом НДС.

Большая часть контрактов заканчивается в 2013 г., какие новые крупные заказы получили?

—Продолжим работать на атомных станциях, наращивать объемы по линии промышленно–граждан­ского строительства. В начале октября выиграли конкурс на строительство испытательного бассейна для петербургского ФГУП "ЦНИИ им. академика А.Н. Крылова" стоимостью 2,4 млрд рублей. Претендуем на ряд объектов в Ленобласти. Активно сотрудничаем с РЖД — у нас большой опыт совместной работы, например по реконструкции "американских мостов". Мы готовы работать не только в Петербурге и Ленобласти, ведем работы от Красноярска до Калининграда.

В строительстве газпромовского "Лахта–Центра" планируете участвовать?

—"Газпром" — это государство в государстве, подбор подрядчиков там не очень прозрачен и понятен. И здесь, думаю, подряды получат компании, аффилированные с "Газпромом". Мы с "Газпромом" работали через "Стройгазконсалтинг" на Штокмановском месторождении, строили мост. С точки зрения внутрикорпоративных коммуникаций работа была не очень простая. Некоторые вопросы очень сложно решались, поскольку выстроена длинная цепочка.

Доля заказов петербургской администрации в портфеле сокращается, в этом году вы не выиграли ни одного городского конкурса. Теряете интерес к городским заказам?

—Петербург — родной регион, и не хотелось бы терять этот рынок, а конкурсов Смольный проводит немного. В адресной инвестиционной программе большое количество объектов транспортной инфраструктуры, и все они нужны городу. Но уже октябрь, а разыграно только два крупных объекта — Дворцовый мост и Поклонногорская развязка. Третий конкурс — на строительство тоннеля на Синопской наб. — только объявлен. С остальными объектами ясности нет. И чем ближе конец года, тем меньше вероятность, что эти объекты будут разыграны. Возможно, существует дефицит бюджета, есть нерешенные вопросы с землеотведением — причины могут быть разные. До конца года в лучшем случае выставят на торги развязки Пискаревский — Непокоренных, в Репино и на Обводном канале в районе примыкания набережной к пр. Обуховской Обороны. Будем бороться за все крупные заказы.

Бороться все сложнее, бюджетная политика ужесточается, конкуренция обостряется, маржа падает, готовы демпинговать?

—У нас был тяжелый период, особенно в начале кризиса в 2008–2009 гг., когда компании участвовали в конкурсах по принципу пирамиды. Главным для них было получить контракт, оборотные средства. Пусть этот контракт убыточен, но потом будет следующий, и деньги, которых не хватило по первому контракту, будут получены со второго и т.д. По такому же принципу шла скандально известная "Флора". Рано или поздно контракты заканчиваются и пирамида рушится.

Мы тоже взяли в 2008 г. контракт на реконструкцию Петровского моста с серьезным снижением — 30% от стартовой цены. Отработали в ноль. Затем решили, что больше в такие игры не играем: риск большой. При большом дисконте, когда средства максимально урезаны, подрядчик теряет возможность маневра, возможность перебросить средства на дополнительные работы. Компании останавливаются, просят заказчика сначала оплатить дополнительные работы, затем выполняют их. Так объект быстро не построить. Еще вариант — привлечь кредитные ресурсы, но процентные платежи съедают прибыль подрядчика. Нам в чем–то повезло, Петровский мост — это небольшой объект в сравнении, например, с Пироговской наб. В общем, ситуация на местном рынке сложная. В связи с сокращением адресной инвестпрограммы петербургским компаниям работы не хватает, а тут еще ходят слухи, что московские компании хотят выйти на рынок. Город должен поддержать родной строительный комплекс, который дает большое количество рабочих мест. У нас работает 4,5 тыс. человек, мы крупный налогоплательщик. Думаю, что для города это важно.

Результат демпинговых игр — рост бюджетных расходов. "Флора" взялась реконструировать Обводный за 3,3 млрд рублей, а вы — за 4 млрд…

—Стартовая цена реконструкции набережных Обводного канала составляла 4,3 млрд рублей. "Флора" "упала" на этих торгах и победила. К чему это привело? Объект не по­строен. За те деньги такой проект реализовать нельзя.

Но она выполнила часть работ, вам осталось доделывать меньше, а сумма контракта возросла, как это объясните?

—"Флора", конечно, что–то сделала. Но часть работ была выполнена не по проекту. Например, ограждения котлованов, прокладка газопровода. Мы исправляли их нарушения, согласовывали измененные проекты, а это еще хуже, чем делать сначала. Какую–то часть работ "Флора" и вовсе не выполнила. Так, она должна была перенести газопровод, который пересекал обе части Обводного канала, а также линию 110 кВ, проходившую по всей длине южного берега и не позволявшую начать строительно–монтажные работы по сооружению тоннеля. Мы проложили новую линию, готовы были переключить ее в ноябре 2011 г., но ее нам переключили только в марте этого года. На этом мы потеряли 5 месяцев.

Самое обидное, когда все закроем бетоном, пустим движение, все будут ездить и спрашивать: "Непонятно, что они тут так долго строили?" А у нас на Обводном канале что ни день, то новые вводные: там газ нельзя проложить по проекту, тут нужно усилить армирование из–за слабых грунтов, а здесь толщину плиты. Открытие движения по набережным Обводного канала — результат трудового подвига коллектива "Мостостроя №6".

Уложитесь в 4 млрд рублей?

—Сейчас сложно сказать, укладываемся или нет, — проект проходит повторную экспертизу. Некоторые работы оказались более дорогими, чем было заложено в проекте. Пока проект пересматривается, чтобы не срывать сроки строительства, мы выполняем большую часть работ за собственный счет, в том числе привлекая банковские кредиты.

Если не уложитесь в 4 млрд рублей, а только в 5 млрд, то город вам добавит денег?

—Таких цифр быть не может. Но мы оставляем за собой право дать какие–либо предложения заказчику, дать реальную раскладку по ситуации. Ее, собственно, и готовит проектный институт. Но говорить о том, какой будет баланс — положительный или отрицательный, я пока не готов. Безусловно, мы рассчитываем, что город компенсирует нам убытки, ведь объект нетривиальный и достаточно сложный.

Когда набережные Обводного канала полностью откроют?

—В декабре южная часть откроется полностью на шесть полос. Но будет, скорее всего, только нижний слой асфальта. Потом, когда позволит температурный режим, закроем движение полосами и положим верхний слой асфальта. По северной стороне будет открыто либо две полосы, либо все четыре.

Город не просит совершить подвиг на стадионе "Зенита"? До чемпионата мира все меньше времени...

—Не просит. Но мы были бы готовы доделать стадион, мы профессионалы по подъему объектов "с колен".

А если серьезно, ситуация вокруг стадиона — отчасти результат демпинга. Мы участвовали в проработке проекта, когда он начинался, и поняли, что заявленных средств недостаточно для строительства такого объекта. По нашим оценкам, тогда адекватная цена получилась примерно на 30?% выше стартового уровня — 18,6 млрд рублей.

Но сейчас цена стадиона возросла не на 30%, а более чем вдвое, превзошла 40 млрд рублей…

—Изменилось проектное решение, выросла стоимость материалов. Чтобы понять, переоценен объект сейчас или нет, надо проводить новую экспертизу.

Последнюю допэмиссию вы проводили в 2008 году, планируете еще одну в связи с ростом бизнеса?

—Пока нет, нам достаточно банковских кредитов. Несмотря на рост ставок, нам пока ссужают под 9–11% годовых, хотя средняя ставка по рынку — около 16%. Возможно, проведем эмиссию или облигационный заем, когда начнем масштабную экспансию на зарубежные рынки.

Есть такие планы?

—Прорабатываем несколько направлений. Прежде всего это бывшие республики СССР. Но есть интерес и в дальнем зарубежье, пока, правда, только в области атомного строительства.

Если говорить о транспортном строительстве, то нам, например, предлагали в Индии строить мост через залив Мумбаи. Интересное предложение с инженерной точки зрения, но там все объекты строятся по принципу ГЧП, а инвестора у нас не было. Мы готовы построить все что угодно, но вкладывать свои деньги в инфраструктурные проекты другого государства на 25 лет нам неинтересно.

С 2014 г. грядут большие перемены: переход от конкурсов к федеральной контрактной системе, будут заключаться контракты жизненного цикла с отсроченным платежом. Каких последствий ожидаете?

—Это приведет к глобализации рынка. Возможно, к созданию пула компаний, который единственный сможет выступать подрядчиком, привлекать достаточный объем финансирования, чтобы реализовывать проекты. Это могут сделать три–четыре крупные компании, а все остальные даже не будут иметь возможности участвовать в конкурсе.