"ДП" решил своими глазами изучить часть территории России, где за Путина голосует 91,91% населения.
Услышав фразу: "Если услышишь автоматную очередь, не обращай внимания", - я не удивляюсь. Потому что я в Ингушетии.
Дружелюбный собеседник тут же разъясняет свой совет: "Скорее всего, это просто свадьба. Беспокоиться нужно, только если слышишь одиночные выстрелы". Странно, но когда мне позвонили и спросили: "Хочешь съездить в Ингушетию и встретиться с Евкуровым?" - я и так не испытывал беспокойства. В компании инженеров и инвесторов, которые начинают там строительный проект с частными инвестициями, летим до Владикавказа, откуда час езды до самого большого города Ингушетии - Назрани. Едем через тот самый Беслан, через гремевший когда-то в хронике осетино-ингушского конфликта КПП Чермен. Сейчас между двумя республиками ходят маршрутки, на КПП никаких очередей нет, а на прудах вдоль дороги сидят рыбаки: последний, быть может, в этом сезоне подледный лов упускать нельзя.
"Асса"
В холле отеля "Асса" сидят автоматчики. Они не выглядят напряженными и даже позволяют себя сфотографировать. В гостинице проходит Кавказский форум правозащитников. На мероприятие, где женщины в сдержанных нарядах соседствуют с седыми аксакалами в папахах, а на почетном месте сидит хедлайнер конгресса - глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, планируется приезд главы республики Юнус-бека Евкурова.
Никаких оцеплений, перекрытия дорог, в дверях даже не поставили металлоискатель. Охранник Евкурова, высокий, весь в черном, похожий на воина из японского мультфильма, заворачивает школьников, которые по привычке идут через территорию отеля из ближайшего лицея домой, в то время как несколько других телохранителей прохаживаются вдоль окон.
Здесь действительно спокойно (хотя сопровождающие заботливо не отпускают одного), но пока трудно себе представить, что завтра кто-то возьмет и прилетит из Москвы, Петербурга или Новгорода кататься на лыжах в горно-туристический кластер.
Если бы не районы особняков, Назрань была бы похожа на типовой российский райцентр с малоэтажной застройкой. Дорогих джипов на дорогах совсем немного, автомобили в основном старые и отечественного производства.
У городского рынка Назрани создается впечатление, что ингуши только и делают, что женятся или выходят замуж - так много здесь свадебных салонов. Салон "Фатима", "Свадебный салон New-York", "Мадемуазель Коко", "Прокат столов, стульев". Раз свадьбы - значит, и "Игрушки. Цены пятигорские", и мясные ряды. Есть здесь, разумеется, и "Товары от IKEA", хотя ближайший "Макдоналдс" находится в нескольких часах езды, в Пятигорске.
То и дело в поле зрения появляется мечеть, так что не удивительно, что здесь есть Арабская, Стамбульская улицы. А вот улица, которая, если верить рукописной табличке, так и называется: улица Толстого Лев Николаевича.
Фермер
Фермер Руслан Магомедович Плиев живет в селе Плиево на улице Плиева, которую он сам назвал в честь своего прадедушки - полковника царской армии. Назвал - и добился официальной регистрации.
"Я сам сделал таблички с названием улицы, - рассказывает Руслан Магомедович. - Мой прадед был полный георгиевский кавалер. Моя мама - украинка, а отец - ингуш, нас в семье пять братьев и пять сестер. Я люблю свою страну, люблю русские и украинские песни. Никогда в жизни не пил, но, поверите, когда распался Советский Союз, сильно переживал. Пил месяца три, потом, конечно, взял себя в руки".
Плиев - крепкий хозяин. В хозяйстве, которое он ведет вместе с братом, 70 голов крупного рогатого скота, 60 коз, есть пасеки. В советское время здесь был совхоз, потом все развалилось, но Плиевы выкупили землю и своими силами восстановили что могли. Государство, по словам Плиева, не помогало ничем, надеяться здесь можно только на свои силы. Руслан хочет открыть у себя цех по розливу молока, коптильный цех, разводить в прудах рыбу, а еще он мечтает поставлять в Петербург экологически чистые продукты.
"Жириновский говорит: хватит кормить Кавказ, - качает головой Плиев. - А я вот думаю, наступят времена, когда Кавказ будет кормить Россию".
Президент
"Вряд ли мы могли бы сидеть здесь так спокойно еще несколько лет назад", - говорит мэр Назрани Алихан Тумгоев. Живой и энергичный мужчина с густыми бровями, Тумгоев говорит об инвестициях, которые уже начинают идти в республику, прежде всего по линии федеральных программ. По его словам, Ингушетия нуждается и в частных инвестициях, мэр обещает содействие. Петербуржцы уже собираются строить жилой комплекс в центре Назрани, идет разговор и о других проектах.
Потом мы едем в Магас, новую столицу республики - город в 5 км от Назрани, построенный в чистом поле в 1995 году Русланом Аушевым. Мы договорились о встрече с Юнус-беком Евкуровым (к нему на прием может, кстати, попасть любой житель республики, нужно только записаться).
Охрана у комплекса правительственных зданий довольно быстро запускает нас в президентский дворец - в аэропорту Пулково проверка куда более изощренная. Сами вешаем свою одежду в гардеробе и проходим в зал перед кабинетом главы республики. В застекленных шкафах выставлены подарки президенту - от товарищей по ВДВ, коллег - глав субъектов Федерации.
У меня забирают диктофон и фотоаппарат, обещают вернуть на интервью. В кабинете Евкурова - его помощница в аккуратно завязанном платке, она стенографирует беседу.
В прошлом офицер ГРУ, Евкуров получил звание Героя России за бросок на Приштину в 1999 году, когда во время войны в Косово 18 российских спецназовцев под его руководством захватили и держали до подхода десантного батальона аэропорт Слатина. В 2009 году на Евкурова было совершено покушение. Как рассказывают, он получил три смертельных ранения, его собирали по частям, но президент не только выжил, но и меньше чем через 2 месяца выписался из больницы.
В кабинете по знаку президента мне приносят диктофон. "В чем специфика вашего подхода к решению проблемы безопасности?" - спрашиваю я.
"Мы показываем факты, - отвечает Евкуров. - Не просто убили человека и назвали его бандитом, мы доказываем, что он бандит, что хотел совершить преступление, что не прислушивался к голосу разума. Показываем те преступления, которые он совершил, и те, которые готовился совершить. Мы работаем с сознанием людей, которых обманывают идеологи, чтобы они понимали, где правда".
Главный вопрос, который волнует сейчас главу республики, - инвестиции. "В 2008-2009 годах частных инвестиций я не видел, - говорит Евкуров. - В 2010 году мы получили частных инвестиций где-то на 600 млн рублей, на следующий год - более 2 млрд рублей частных инвестиций. Все-таки есть поговорка "Деньги любят тишину", и она оправдывается. Чем стабильнее, тем больше инвестиций. В этом году мы уже ориентируемся на частные инвестиции в 25 млрд рублей... Есть вопрос по туристическому кластеру.
Здесь для инвесторов большое раздолье, им уже сейчас надо торопиться в этом деле. Завтра могут никуда не успеть. У нас был Дима Киселев, руководитель "Русского экстрима", планируем чемпионат России по русскому экстриму здесь проводить. Инвесторы могут брать в частные руки объекты здравоохранения и дальше их обслуживать. Мы на это готовы пойти. У нас огромное количество полезных ископаемых. В Сочи щебень завозится из Волгограда. А у нас он есть! Можно зайти, свое оборудование занести, мы даем месторождение, и пожалуйста - работайте, только налоги в республику сдавайте".
Учитель
Стоя у доски, Лейла читает длиннющий отрывок из "Медного всадника"... Даже если верить в теорию заговора, невозможно представить, как к моему визиту в гимназию "Марем" можно было подготовиться: приглашение я получил экспромтом накануне вечером от учительницы русского языка и литературы Пятимат Гарбаковой.
Тема урока впечатляет, и это еще мягко сказано: "Нравственность в лирике Набокова и смысловой анализ стихотворения "Садом шел Христос с учениками". В классе сидят одни девочки (мальчики изучают ислам на "Основах религии").
Дети не просто слушают тему, но, размышляя о Набокове, вспоминают "Мастера и Маргариту" Булгакова и "Иуду Искариота" Леонида Андреева, обсуждают поэтические течения Серебряного века, круги ада и рая Данте, сопоставляют христианские заповеди с мусульманскими. Возможно, это действительно образцово-показательный урок (за него мусульманка Гарбакова была награждена патриархом Кириллом), но все равно удивительно, что все это можно услышать не только на семинаре филфака столичного университета.
"Марем" - одна из лучших ингушских школ. Она была построена около 10 лет назад на деньги предпринимателя Михаила Гуцериева (по оценке Forbes, его активы составляют $6,7 млрд) по особому проекту - кстати, петербургских архитекторов - как школа для особо одаренных детей. Гимназия, однако, оказалась единственной в столице республики Магасе, поэтому перегружена. Школа рассчитана на 345 детей, а ходит туда почти втрое больше. Но никто не жалуется: по словам директора "Марем" Алисы Плиевой, образование в республике стало поистине национальной идеей.
"Вы заметили, что у ингушей нет акцента?" - спрашивает меня Гарбакова, и я должен с ней согласиться.
Каждый день со своими четырьмя детьми Пятимат ездит на работу из Владикавказа, столицы соседней республики Северная Осетия. Путь через пару КПП - осетинский и ингушский - занимает у Пятимат минут сорок. Сейчас на этих КПП спокойно, но были времена, когда здесь проходила зона межнационального конфликта.
Танцор
Мансур Мустафинов руководит хореографическим кружком при республиканской филармонии. "У ингушей танец - самое близкое искусство", - говорит Мустафинов.
Ученик Мустафинова Муса поступил в прошлом году в Вагановское училище, и учитель преисполнен энергии и надежд создать в Назрани частную хореографическую школу. Он уверен в том, что ему помогут эту мечту осуществить, хотя и критично настроен по отношению к чиновникам.
"При прошлом главе людей перекормили, бишбармак получился. Каждый руководитель подтягивал родственников, плел паутину, - говорит Мустафинов. - Пока смертную казнь не введут, никаких изменений не будет. Потому что если человек Бога не боится, он должен чего-то бояться".
