Редактор dp.ru провел день выборов, работая в избирательной комиссии

В члены комиссии с решающим голосом меня направила партия "Яблоко". У многих потенциальных наблюдателей и членов комиссий от этой партии (как и от других) были проблемы с регистрацией, но меня внесли в списки без всяких вопросов. Это вызвало удивление даже в "Яблоке" (членом этой партии я не являюсь). Возможно, некоторую роль тут сыграло упоминание места работы (газета "Деловой Петербург").

Совмещать дежурства в комиссии со своей обычной работой совершенно невозможно, но никаких жалоб у УИК 52 (Адмиралтейский район) по поводу моего постоянного отсутствия так и не появилось. Впервые я пришел на заседание комиссии за две недели до выборов. Мне показалось, что я снова попал в школу и общаюсь с завучами. Стиль беседы и работы я бы охарактеризировал как номенклатурно-соцработницкий.

Подготовка к дню голосования прошла спокойно. Правда, постоянно совершалось множество мелких нарушений, но ничего серьезного. Сотрудницы комиссии вели себя в каком-то смысле слова даже интеллигентно. Было категорически невозможно поверить, что эти люди будут фальсифицировать выборы. Зато легко верилось в то, что приказы вышестоящего начальства тут выполняют без вопросов, просто с легкой тревогой о том, чтобы сделать все как следует.

День выборов в целом шел в таком же ключе. Веб-камеры работали, но видно в них было почему-то только половину урны. Подвозов на автобусах не было (по крайней мере, не было замечено), но по открепительным проголосовали около 170 человек, подняв тем самым явку на 15%. А если учесть, за кого, по данным наблюдателей, со странной закономерностью голосуют по открепительным, то и не только явку.

Избирателей было очень много, особенно после девяти утра и сразу после обеда. Наблюдатели шептались о том, что надо бы, пожалуй, почаще участвовать в таких мероприятиях, чтобы видеть свой народ в его очень советское лицо. Некоторые избиратели (неумышленно нарушая тем самым тайну голосования), голосовали прямо там же, где получали протоколы - у стола. Интеллигенные женщины залихватски ставили галочку в четвертой колонке. Большинство пожилых людей, а также женщины, вслух ратующие против оппозиции, выбирали пятую.

Вместе с еще несколькими членами комиссии и наблюдателями мы провели выездное голосование, обойдя с двумя урнами несколько соседних домов. Дома у пожилых людей и инвалидов о тайне голосования уже не было и речи. Выбирали преимущественно пятую колонку. Хотя были и исключения - например, один пожилой мужчина с томиком Пруста на диване неожиданно для меня проголосовал за Геннадия Зюганова.

Со мной члены комиссии в день выборов вели себя очень мило (я бы сказал. что даже чересчур), по-видимому, надеясь найти во мне если не союзника, то хотя бы не противника. Ведь действительно трудно говорить человеку, который с тобой так мил, что он грубо нарушает закон. Однако эту моральную проблему мне решить удалось.

Атмосфера на избирательном участке была скорее мирной (и абсолютно стерильной в сравнении с рассказами и видеосвидетельствами с других участков, где фигурируют фальшивые наблюдатели, драки, пьяные председатели комиссий, "карусели", подвоз избирателей и прочее). Но иногда атмосфера накалялась. Думаю, что это были те моменты, когда председатель комиссии Елена Сибилева вспоминала о поставленной ей.. то есть, о возложенной на нее ответственности.

Особенно раздражали главу комиссии наблюдатели, и особенно - наблюдатель от "Справедливой России" Полина Малахова, которая делала на участке все, что считала нужным и законным, подкрепляя свои аргументы ссылками на законы. Без всякого объяснения ей было запрещено вести фотосъемку, жалоба принята не была. Потом председатель комиссии призывала наблюдателя отойти от переносных урн, потому что она якобы мешает избирателям, хотя избиратели не жаловались и в том конкретном месте вообще отсутствовали.

В конце концов, заметив совмеcтные перекуры члена комиссии с правом решающего голоса Сергея Гуркина и наблюдателя от партии "Справедливая Россия" Полины Малаховой, глава комиссии Елена Сибилева в неофициальной форме запретила им дружить на избирательном участке. Встретив протест со ссылками на действующее законодательство (не запрещающее сотрудничать с наблюдателями, а также перекуривать и дружить с ними), председатель комиссии, кажется, всерьез заподозрила что-то нехорошее.

Другие наблюдатели (и члены комиссии) тоже представляли собой интересное зрелище, но совсем в другом роде. Вообще наблюдателей было так много (не менее 15 в сравнительно небольшом пространстве), что многие избиратели принимали их за очередь. По ходу дня некоторые наблюдатели спрашивали друг у друга, "когда заплатят", а боем курантов, в восемь вечера, их как ветром сдуло. Хотя, казалось бы, когда и наблюдать, как не теперь. В общем, интересные были наблюдатели. Остались в итоге двое - от Миронова и от Путина, а также один представитель СМИ.

Небезынтересно было наблюдать и за членом комиссии, направленным штабом Михаила Прохорова, который на протяжении всего дня находился в самых тесных и дружеских взаимоотношениях с комиссией (за исключением меня).

Так и прошел день: небольшим нарушений было множество, серьезных не было совсем (по крайней мере не было замечено) - никаких вбросов, никаких "каруселей", никаких подмен и изгнаний. Ключевым моментом стало требование наблюдателей предоставить им после окончания подсчета копии протокола. Это делается для того, чтобы впоследствии цифры "случайно" не изменились. Я снова выступил на стороне наблюдателей, и около получаса с перерывами мы беседовали на повышенных тонах. Комиссия поняла, что выдача протоколов неизбежна - как минимум, моего экземпляра.

Закрыв участок и заполнив бумаги, члены комиссии вывалили бюллетени на стол и приступили к подсчету голосов. Несколько раз итоги не сходились, и все пересчитывали заново.

Но члены комиссии, к сожалению, совсем забыли, что считать надо не все сразу, а все по очереди. Сначала все бюллетени за Жириновского, потом все бюллетени за Зюганова и так далее. В том же режиме, в котором подсчет происходил (все считают параллельно), возможностей у одного отдельно взятого члена комиссии пересчитать все стопки не было даже теоретической. Мне "доверили" считать голоса, поданные за Сергея Миронова, а самую большую стопку (за главного кандидата) заботливо прикрыли от меня руками.

Это, впрочем, не помешало мне пролистать эту стопку, потому что показатели сошлись только с четвертого раза. Путин набрал 48%, Прохоров - почти 24%. Далее расположились Зюганов, Миронов и Жириновский.

Только после подсчета один из представителей прессы подал устную жалобу на нарушение порядка подсчета голосов (считать надо было по очереди). Комиссия в почти полном составе (кроме меня) жалобу отклонила. На мою оппортунистскую выходку коллеги взглянули с недоумением, переходящим в возмущение. Я несколько раз повторил тезис о том, что закон, который нужно соблюдать, подписал не я, а Владимир Чуров. Представитель прессы сел оформлять жалобу в письменном виде.

Тем временем члены комиссии писали итоговые протоколы. Они были уже написаны, когда снова появились наблюдатели и напомнили о своем желании подать жалобу. Это означало, что все придется переписывать, потому что цифра подданых жалоб в уже написанных бюллетенях теперь оказывалась неверной. Члены комиссии попытались надавать на жалость и усталость, но наблюдатели (точнее говоря, один наблюдатель и один представитель СМИ) стояли стеной.

Я снова выступил в поддержку наблюдателей, за что удостоился уже прямой обструкции. В частности, мне было сказано, что я здесь для того, чтобы помогать комиссии, а не для того, чтобы помогать наблюдателям. Я был вынужден еще несколько раз повторить, что я здесь в том числе и для контроля за соблюдением закона. В глазах членов комиссии была боль от неожиданного и незаслуженного удара в спину.

Несколько раз в этот вечер меня грозили удалить с участка, но это было не слишком всерьез. Я спросил об основании. Председатель комиссии сказала, что я мешаю ей работать. Я ответил, что такого основания нет. На этом диалог каждый раз и заканчивался.

Переписывание протоколов и в самом деле длилось долго и было очень утомительным. Последние подписи поставили в 23:35. Тем временем мной было замечено еще несколько красивых деталей. К примеру, на столе у секретаря комиссии лежала бумага, где рассчитывался процент голосов, поданных за Владимира Путина, причем почему-то только на самом участке (без учета голосования на дому). Цифра "47,98" была подчеркнута как-то очень печально.

Другой занятной деталью был обрывок разговора, в котором один член комиссии спрашивал другого: "Мы что, хуже всех?", а другой отвечал, что да, хуже. Остается только гадать, о чем же это они говорили.

Ко времени переписывания протоколов атмосфера окончательно перестала быть томной. Теперь в ней смешивались усталость и недовольство. У входа на участок мы покурили с местным милиционером. Он говорил, что мы с наблюдателями слишком уж строги и что вообще надо бы с пониманием относиться. Ей ведь там вставят, сказал он, имея в виду председателя комиссии. итоги голосования и территориальную избирательную комиссию. Мы согласились, что председателя комиссии жалко, но дело прежде всего. Кажется (и надеюсь), что мы расстались с пониманием и без обид.

Потом главные члены комиссии помчались в ТИК с документами, а мы с наблюдателями, как в кино, ехали за ними следом, держась чуть позади. Увидев, что у здания администрации Адмиралтейского района (где располагается территориальный избирком) мы тоже вышли, члены комиссии взяли паузу и объехали здание с другой стороны. Мы пошли внутрь.

Внутри были десятки журналистов и членов избирательных комиссий, которых вопреки правилам не впускали внутрь. Проходили только главы комиссий и секретари. Но даже Елену Сибилеву пускать сначала не хотели. Она забыла удостоверение. Пришлось возвращаться.

У проходной сотрудники полиции держали оборону, а журналисты, сменяя друг друга, писали личные и коллективные жалобы и требовали от полиции прекратить нарушения закона. Журналистам помогали партийные юристы. Полиция ссылалась (неофициально) на распоряжение главы ТИКа. Юристы посоветовали писать жалобы именно на нее и одновременно отправлять их в ГУВД, ЦИК и прокуратуру.

Внутрь так никого и не впустили. Наблюдатели говорят, что такие запреты вводятся с одной целью - фальсифицировать данные голосования при меньшем количестве свидетелей.

На крылечке здания администрации рядом друг с другом (но не вместе) курили сотрудники полиции и журналисты с активистами. Полицейские жаловались на бедлам, а на корреспондентов смотрели, я бы сказал, с уважением. Журналисты рассказывали друг другу истории про откровенные и грубые нарушения, множество доказательств и ноль реакции на них - и выражали мнение, что этой ночью действующая власть сделала как никогда много для того, чтобы укрепить сомнения в ее легитимности.

Видео: телеканал "ПИК".