Ответвления от прямой линии

Премьер–министр и кандидат в президенты РФ Владимир Путин общался с россиянами 4,5 часа, повторив установленный в прошлом году рекорд. Как обычно, формат охватывал ответы на вопросы, поступившие по телефону, через Интернет, от гостей в студии, а также в прямом эфире с точек в нескольких регионах России.

Общение уже фактически носило предвыборный характер. Путин практически не говорил об инвестициях и налогах, но много рассказывал об увеличениях разнообразных выплат и доплат бюджетникам и пенсионерам. Очень большая часть вопросов касалась самых актуальных для страны тем — Кавказа, выборов и засилья чиновников. Про это спрашивали по несколько раз впрямую: не хватит ли кормить Кавказ, спрашивали из Петербурга, а из Ставропольского края жаловались на раздражение, которое вызывают кавказцы.

По поводу Кавказа премьер ничего особенно нового не сообщил. Он еще раз признал, что, действительно, многие выходцы оттуда приезжают в крупные города "за лучшей долей" и "не все вписываются в культуру тех мест, куда приезжают". С этим Путин собирается бороться, во–первых, созданием рабочих мест в северо–кавказских республиках, во–вторых, ужесточением правил регистрации. "Ничего другого не придумаем, кроме ужесточения, — заявил он. — Это практиковалось в СССР, и ничего предосудительного я тут не вижу".

Второй блок вопросов касался прошедших выборов и нарушений. И судя по тому, что говорил Путин, определенные выводы из многотысячных митингов протеста он все же сделал. То есть сами выборы он, конечно, считает честными, никакой растерянности в Кремле не заметил, недовольным предлагает обращаться в суд, а митингующие, по его мнению, проплачены: "Я знаю, что там даже денежки небольшие платили студентам, и нормально, пускай платят, ребята заработают немножко", — сказал премьер и не обошелся, естественно, без традиционных мантр про "раскачивание лодки". Белые ленточки протестующих он сравнил с контрацептивами, а особо радикальных назвал "бандерлогами". Но одновременно Путин сказал, что видел среди участников митинга в Москве "свежие, здоровые, интеллигентные лица", то есть он как минимум внимательно следил за ним, просматривая фото– и видеоматериалы.

В ответ на претензии к выборам Путин объявил о том, что на президентских выборах в состав участковых избиркомов должны войти представители парламентских партий, участки надо оборудовать веб–камерами, а оппозиция должна получить контроль над процессом "в полном объеме".

Эти меры можно отнести к поверхностным псевдоуступкам (веб–камеры, например, не помогут против переписывания протоколов, это делается не в помещении для голосования). Однако Путин неожиданно анонсировал и возврат к прямым выборам губернаторов. Об этом много лет просила вся оппозиция, некоторые губернаторы, это рекомендовали различные эксперты, но первые лица государства жестко отбивали все попытки поднять вопрос, отрезая, что порядок меняться не будет. И вдруг Путин считает это "приемлемым вариантом", пусть и с оговорками в виде того, что предлагать кандидатуры будут партии, а утверждать их — президент, то есть никаких самовыдвиженцев по–прежнему не будет. Но и это может привести к появлению глав регионов — не единороссов.

С видимой неохотой и предварив заявление гневными филиппиками в адрес экс–премьера, а ныне оппозиционного политика Михаила Касьянова, Владимир Путин признал, что нужно либерализовать правила регистрации партий. "Можно предпринять шаги в сторону либерализации, регистрировать мелкие какие–то партии... в целом можно и нужно двигаться в эту сторону", — пообещал кандидат в президенты. До сих пор все несистемные оппозиционные партии неизменно получали отказ в регистрации в Минюсте, и это выглядело непоколебимым принципом властей.

Путин даже пообещал, что рассмотрит ходатайство о помиловании Михаила Ходорковского, если оно будет подано. Правда, подчеркнул, что тот должен признать свою вину, что делает обещание фантастическим — Ходорковский, как известно, вину признавать отказывается. Но, скажем, в прошлом году премьер был куда более воинственным, заявив, что "вор должен сидеть в тюрьме".

В ответ на большинство вопросов Владимир Путин произносил банальности вроде того, что "нужны эффективные законы и способность их соблюдать", "стабильность — это не стояние на месте, а стабильный рост" и "нужно укреплять институты гражданского общества". Он не согласился с требованиями граждан отправить в отставку непопулярных министров и отобрать собственность у олигархов: "кадровая чехарда" в правительстве приведет только к тому, что министерство "полгода не будет работать", а пересмотр итогов приватизации тоже вызовет негативные последствия в виде остановки предприятий и потери зарплат работниками.

На вопросы о международной политике Путин тоже отвечал предсказуемыми колкостями в адрес "ястребов", например, сказал, что у американского сенатора Джона Маккейна после войны во Вьетнаме "руки в крови" и "крыша съехала", — и заверениями в том, что интеграцию с Европой "диктует сама жизнь". При этом он, также явно сквозь зубы, был вынужден сказать, что России в диалоге с Западом "надо меньше пугать соседей и отказаться от имиджа империи", учитывая мнение "младоевропейцев, несущих родимые пятна прошлого" (то есть стран Восточной Европы).

Самым примечательным в прямой линии было непривычно большое количество вопросов, касающихся критики лично Путина. Поинтересовались даже его мнением о скандальной фотографии бюллетеня с надписью "Путин, пошел нах**" в журнале "Власть". Он пытался отшучиваться, говоря, что атакуют его с первых дней президентства и он уже привык, а бюллетень сфотографирован в Лондоне, "где известно, кто сидит", и даже похвалил автора за то, что он пришел на выборы, как и призывал Путин. Но был вынужден согласиться с тем, что освистать в СКК "Олимпийский" действительно могли его. После этого нашумевшего эпизода после боя между Федором Емельяненко и Джеффом Монсоном пресс–секретарь Путина Дмитрий Песков и лояльные политологи на все лады уверяли, что освистали кого угодно, только не премьера. Но сам он, как выяснилось, это допускает. "Моя физиономия и так везде мелькает, возможно, ее появление еще и на ринге вызвало недовольство", — пояснил глава правительства.

Хотя Владимир Путин в целом старался гнуть свою линию и по–прежнему самоутверждаться, видно, что он готов на политические уступки, хотя прямо и не признает их связь с протестами. Вопросы для него, скорее всего, как обычно, проходили предварительный отбор, но сквозь этот фильтр прошло много острых даже лично для Путина вопросов — еще год назад было бы невозможно представить, как Путина спрашивают, что он думает о том, что его послали на три буквы. Это говорит о том, что и Путин, и его окружение стали обращать внимание на Интернет и больше не могут игнорировать самые актуальные темы Рунета. Кстати, по поводу самого Интернета Владимир Путин заверил, что ограничивать свободу в Сети считает "невозможным и с технологической точки зрения, и с политической".

Путин заинтересован в спокойных выборах президента без лишнего шума. Он заявил, что "если не увидит реальной поддержки россиян, ни дня не останется в своем рабочем кабинете". Но пояснил, что судить об этой поддержке надо "не на сайтах и на площадях".