Некоторые не расплатятся по долгам

Владимир Дмитриев дал интервью Коммерсанту.

Сколько осталось из $50 млрд, выделенных государством на рефинансирование внешних долгов российских компаний, и что вы с ними планируете делать?

Ничего. Это тот лимит, который мог бы быть использован ВЭБом на эти цели. Эти средства по-прежнему находятся в золотовалютных резервах ЦБ РФ, они нигде не аккумулируется специально. На рефинансирование внешних долгов компаний мы потратили в общей сложности $10,58 млрд, выдав кредиты одному банку и девяти компаниям.

ВЭБ критикуют из-за непрозрачности схемы отбора компаний-заемщиков. Насколько обоснованны эти упреки?

Категорически не согласен. Мы приняли на наблюдательном совете специальный документ, в котором систематизировали критерии отбора заемщиков, с ним можно ознакомиться на сайте ВЭБа. Сами мы ни разу не сталкивались с какими-либо претензиями по поводу нарушения принципа равного отношения к заемщикам.

Возможно, это связано с тем, что ВЭБ никогда не называл компании, получившие финансирование в рамках этой программы. Почему вы не раскрываете эту информацию?

Мы оставили право обнародовать эту информацию за самими заемщиками. Между нами была достигнута неформальная договоренность на этот счет. Заемщики в тот момент вели переговоры с иностранными кредиторами, в ходе которых порой им было невыгодно признаваться в том, что они обратились за помощью к государству. На мой взгляд, правительство сделало все, чтобы оказать адекватную поддержку бизнесу. Но оно действовало не в режиме филантропической акции, а в рамках нормальных рыночных отношений. ВЭБ, выдавая кредиты, страховал свои риски, а стало быть, и риски государства. Поскольку средства выделялись нам из золотовалютных резервов ЦБ, мы брали в обеспечение ликвидные залоги. Кроме того, сам заемщик либо третье лицо обеспечили 25% софинансирования. Если эти параметры не соблюдались, кредит выдавался на меньший чем один год срок. Жизнь показала, что эта мера оказалась необходимой.

Введение ВЭБом своих представителей в советы директоров компаний-заемщиков — действенная мера?

Ключевые частные компании-заемщики обеспечили нам места в советах директоров: и "Русал", и "Норникель", и "Евраз", и ПИК. Но надо понимать, что участие в совете директоров в течение нескольких месяцев, конечно, не обеспечивает нас исчерпывающей информацией о деятельности компании. Скорее это достигается через участие в менеджменте, контролирующем стратегическое развитие, финансы, инвестиционную деятельность и т. д. Кстати, сейчас обсуждается возможность введения представителей кредиторов на руководящие должности в компании. Но, прямо скажем, далеко не все заемщики горят желанием допускать чужих в оперативное управление.

Насколько велика вероятность того, что ряд залогов может перейти в собственность ВЭБа? Недавно премьер Владимир Путин довольно жестко заявил, что если компании не смогут рассчитаться с ВЭБом, залоги останутся у государства.

У нас есть понимание того, что ряд заемщиков может оказаться не в состоянии вовремя рассчитаться по кредитам, предоставленным ВЭБом. Но мы исходим из того, что в данном случае госбанк выступает в качестве агента правительства. Я не хотел бы говорить о конкретных компаниях, но я вполне серьезно отношусь к словам председателя правительства, который к тому же возглавляет наблюдательный совет Внешэкономбанка.

А что за конфликт у вас со структурой Олега Дерипаски — группой ГАЗ? На днях один из топ-менеджеров ГАЗа обвинил ВЭБ в "бюрократической инфантильности".

Конфликта нет. Есть эмоциональные заявления представителей ГАЗа в расчете подтолкнуть нас к принятию решения по финансированию создания дизельного производства на Ярославском моторном заводе (реализует группа ГАЗ). Этот проект уже выносился на наблюдательный совет и в целом получил поддержку, но мы также получили рекомендации исходить из программы оздоровления ГАЗа и наличия экспертных заключений профильных ведомств. Оперируя государственными деньгами, мы вправе опираться не только на информацию, предоставляемую заемщиком, нам необходима и независимая экспертиза. И если выясняется, что 60% продукции завода продается вовне, а основные покупатели находятся в зоне повышенного риска — в Белоруссии и на Украине и отказываются от приобретения техники, естественно, у нас возникают вопросы, которые мы адресуем профильному министерству.

Не видите опасности в усилении роли государства, которое через реализацию залогов может получить под свой контроль едва ли не всю российскую экономику?

Я бы ответил вопросом на вопрос. Почему никто не задавал этот вопрос, когда компании в очередь выстраивались перед Белым домом и ВЭБом в надежде получить господдержку? Тогда роль государства никто не ставил под сомнение. Лично я в усилении роли государства в экономике не вижу ничего плохого, особенно с учетом опыта зарубежных стран. Там от частного сектора уже практически ничего не осталось. Для такого исключительно непростого и не имевшего аналогов за последние 50 лет состояния мировой экономики это совершенно нормальная ситуация. Ведь государство не заменяет собой бизнес. Ну хорошо, останется у него пакет акций, но это же не значит, что компания прекратит свое существование. Ничего тут страшного нет. Можно предусмотреть систему опционов на обратный выкуп акций.

Сколько денег уже вернули вам заемщики? Не так давно появилась информация о $2 млрд.

В апреле, думаю, выйдем на такую цифру. Это в основном госкомпании, аккумулировавшие достаточные ресурсы для досрочного погашения либо получившие дополнительные доходы после реструктуризации своих долгов.

В этом году ВЭБ будет еще выходить на рынок акций?

Я считаю, что, пройдя период, не имевший аналогов по волатильности рынка, мы вошли в более или менее спокойную зону. Теперь решение за Минфином и правительством. Мы со своей стороны уверенно можем констатировать, что новая программа по управлению ФНБ состоялась. На начало марта мы показали доходность выше инфляции, что с учетом предыдущих показателей более чем позитивный результат. Сейчас работа на фондовом рынке должна рассматриваться уже не в контексте антикризисных мероприятий, а с точки зрения диверсификации вложений средств ФНБ. Это не значит, что мы на себя одеяло перетягиваем. Когда будет создана специализированная структура по управлению госфондами, мы готовы поделиться с ней наработанным опытом.

Сам ВЭБ из-за кризиса не перестал кредитовать реальный сектор экономики?

Сейчас правительство решает вопрос о дополнительной капитализации ВЭБа на сумму 130 млрд рублей, из них 100 млрд рублей пойдут на реализацию конкретных проектов. Ряд из них уже прошел апробацию на наблюдательном совете. Так, утвержден проект строительства крупного цементного предприятия в Ленинградской области, реализуемый группой ЛСР. Это связанный кредит в размере €237 млн, выделенный группой китайских банков. В самые ближайшие дни будем рассматривать проектно-сметную документацию по целлюлозно-бумажному комбинату в Красноярском крае. Мы в состоянии получать длинные и сравнительно недорогие кредиты, а будучи банком, который не стремится получать сверхприбыли, обеспечиваем кредитование на уровне заметно ниже среднерыночного — 7-15,5% по рублям и 5,1-13% в долларах.

Куда планируете направить оставшиеся 30 млрд рублей?

На поддержку малого и среднего предпринимательства (МСП). Лишь при таком подходе можно обеспечить льготные по сравнению с рыночными условия кредитования субъектов этого сектора. В среднем портфель кредитов МСП, который сформировался за счет ресурса, выделяемого ВЭБом и Российским банком развития (РосБР), основан на кредитных ставках конечным заемщиком в размере 16%. Мы знаем, что сейчас рыночные кредиты выдаются по ставкам, иногда в два раза превышающим эту величину.

Какова ситуация с оздоровлением проблемных банков, ставших дочерними банками ВЭБа?

Благодаря своевременному вмешательству государства через ВЭБ удалось избежать банкротства двух банков из тридцатки крупнейших — Связь-банка и "Глобэкса" и предотвратить панику среди вкладчиков на рынке в целом. Если бы в тот момент рынок ощутил, что государство безучастно к судьбе таких банков, думаю, что возникла бы серьезная ситуация с ликвидностью и у других банков. До середины этого года мы вынесем на наблюдательный совет стройную концепцию реорганизации всей группы ВЭБа. Уже понятно, что "Глобэкс", баланс которого нам удалось полностью расчистить, будет развиваться как банк с акцентом на обслуживание крупной корпоративной клиентуры. Фактически это был своего рода эксперимент по созданию структуры по управлению "плохими" активами. Что касается Связь-банка, то он мог бы стать отраслевым банком и одновременно розничным институтом. Мы договорились с руководством "Связьинвеста" и профильным министерством о стратегическом партнерстве со структурами телекомов. ВЭБ берет на себя реализацию крупных отраслевых инвестпроектов, Связь-банк — обеспечение повседневной деятельности телекомов: расчетно-кассовое обслуживание, предоставление оборотного капитала, зарплатные схемы и т. д. Кроме того, большой потенциал содержится в историческом взаимодействии Связь-банка с "Почтой России".