Финансовый кризис - результат давней уверенности человека в том, что с помощью разума можно просчитать, как сделать жизнь хорошей и удобной для всех. Но сегодня подтверждается одна замечательная истина: жизнь как реальность (а не как теория) не поддается стопроцентному рациональному конструированию.
Это значит, что люди, получавшие Нобелевские премии за математические модели
регулирования экономики, получали их зря. А как раз тех, кто был противником
таких точных моделей, может быть, и стоило наградить.
Если коснуться духовной составляющей кризиса, то мне хочется сказать не
сколько о его предпосылках, сколько о последствиях. Очевидно, что сейчас будут
сворачиваться благотворительные программы. С одной стороны, для нас это
возможность уйти от довольно плоской оценки действительности, что есть плохие
богатые, а все остальные хорошие и несчастные. Мы, может быть, очень скоро
теперь почувствуем, сколько добра делалось за счет этих «плохих».
С другой стороны, кризис у людей, которые занимались благотворительностью,
может отнять привычку легко совершать добро. То есть состоятельный человек еще
недавно без особого ущерба для себя мог быть довольно щедрым жертвователем и
чувствовать себя хорошим. Но сейчас создается такая ситуация, что если люди
захотят по-прежнему помогать другим, то смогут это сделать, скорее всего, только
за счет урезания своих личных потребностей. А это довольно серьезное духовное
испытание.
Доллар для современного человека - это некое божество, на которое столько лет
все молились. Но сейчас он рушится, и, может быть, для кого-то это повод
задуматься о том, что же еще в жизни есть настоящего? Но насколько массово люди
будут делать такие выводы, я пока не готов сказать.
