Корова не подчиняется колебаниям спроса

Местные производители продуктов питания после долгих переговоров пытаются объединиться, чтоб отстоять свои интересы. В сентябре пройдет первое собрание межотраслевого Союза предприятий пищевой промышленности. Игорь Подлипенцев, президент ОАО «Севзапмолоко», один из самых активных инициаторов объединения, надеется, что таким образом местные производители смогут противостоять натиску торговых сетей.<br><br><b>ИП</b> – Может быть, это звучит пессимистично, но иначе мы увидим уничтожение местного молочного производства вообще. Происходит удивительная вещь: крупные торговцы, которые, вроде бы, должны быть друзьями пищевой промышленности, душат ее на корню.<br><br><b>Корр.</b> – Разве для производителя не счастье, когда создаются мощные каналы сбыта? Стабильного сбыта!<br><br><b>ИП</b> – Дело в том, что новые каналы сбыта пищевой промышленности не создаются. Мы обеспечиваем потребности тех же потребителей что и раньше, но между производителем и покупателем теперь встает торговая монополия, которая за человека решает что ему пить и есть. Фактически, менеджеры торговых сетей определяют ассортимент, представленный на выбор потребителя, исходя только из сиюминутных интересов сети. Как торговец торговца, я их понимаю. Но теперь еще ритейлоры все как один стали требовать выпускать продукцию под их брендом. Видимо, в книжках по маркетингу прочитали. И чуть что не так – ставят ультиматум – найдем других поставщиков, повезем молоко из Эстонии, с юга…<br><br><b>Корр. </b>– А что плохого в «частной марке»? Выпускайте себе, меньше денег на рекламу потратите.<br><br><b>ИП</b> – Это миф! Абсолютно все риски при изготовлении так называемых «частных марок» сети возлагают на поставщика. Более того, никаких гарантий по объемам и срокам сотрудничества не предоставляется. Производитель за свой счет изготавливает упаковку с торговой маркой сети, омертвляя немалые оборотные средства, при этом заказ продукции в этой упаковке может прекратиться в любой момент, с требованием уничтожить весь запас упаковки.<br>Никакой экономии на рекламе также не предвидится – мы тратим на рекламу и маркетинг те же средства, что и раньше, а денег получаем меньше. Насколько мне известно, ни один из местных молокозаводов не может похвастаться общей рентабельностью выше 5%, в то время как стандартные требования сетей – «частная марка» должна быть на 10-15% дешевле обычной отпускной цены. Но перспектива разорения местных молокозаводов сети не волнует – рассчитывают заработать по максимуму - и перестроиться на импорт (Прибалтика, Белоруссия, регионы России с низкими закупочными ценами).<br> Потом, когда производители и переработчики будут полностью зависеть от продавца, он сможет делать с ними все, что угодно. Например, придраться к качеству товара и разорвать договор. И что делать фермеру, резать коров? Переработчику – закрываться? Масштабный сбыт сразу не наладишь. <br><br><b>Корр. </b>– И что дальше?<br><br><b>ИП</b> - …И через полгода хозяйства разваливаются, потому что в них никто не инвестировал. Сельское хозяйство – это ж такое дело, требует постоянных вливаний. Причем с очень низкой рентабельностью. Именно так в Польше одна международная торговая сеть разорила 50% молочных ферм. Молочный рынок всегда держался за счет оборота, поскольку молоко – продукт естественного спроса. По копеечке, вроде набегают неплохие суммы. Но опять же, чтобы их получить, нужно сильно потрудиться. У нас самое дорогое молоко в европейской части России – 8-9 рублей литр. К сожалению, процесс производства до сих пор очень трудоемкий, а работать в деревне никто не хочет. Зачем в четыре утра одевать сапоги, тащиться на ферму, доить, потом кормить, убирать – и так весь день, как заведенный, если за те же самые деньги можно сидеть в Питере охранником сутки через трое. Из поселков население вымывается в райцентры, из райцентров в Петербург. <br><br><b>Корр. </b>– Ну и зачем тогда напрягаться? Может быть, лучше луга пустить под котеджное строительство, а молоко возить из Белгорода. <br><br><b>ИП</b> – Можно. Но это будет совсем другое молоко. Все прекрасно, во всем мире стерилизованное молоко употребляют в пищу. Но, как правило, в общепите, или там, где неважен состав продукта, только вкус. А пьют, и кашу детям варят на молоке, которое хранится три дня. Которое принес местный молочник. Свежее, настоящее молоко, со всеми полезными веществами, не может продаваться дальше чем в 150 километрах от фермы. Понятно, что крупным сетям легче работать со стерилизованным молоком. А еще легче с тем, которое восстановлено из новозеландского порошка. Тут проблем никаких не будет, можно хоть весь мир им засыпать. Но почему-то все развитые страны защищают местных производителей. В Швеции молочный продукт может попасть на прилавок только по решению парламента. В Швейцарии фермерам доплачивают просто за то, чтобы они содержали альпийские пастбища, можно молоко хоть на землю выливать. Потому что здесь не действуют примитивные товарно-денежные отношения. Ну не подчиняется корова колебаниям спроса, ей каждый день кушать надо. И доиться тоже. Уронить производство очень просто – пустить стадо под нож, а вот восстановить его – дело трех-пяти лет. <b>Корр. </b>– Знаете, призывы государственной поддержке сельского хозяйства так постоянны, что к ним уже привыкли. Неужели не существует других путей выхода? <b>ИП </b>– Господдержка есть везде, в той или иной форме. В США, самом «рыночном» государстве закупочные цены на молоко устанавливаются властями штата. Мы же не призываем к дотациям, просто нужно создать условия для работы. Потому что мы сейчас держимся на плаву скорее не «благодаря», а «вопреки». За счет перенапряжения сил, за счет людей, которые болеют душой за производство. А это, согласитесь, не очень надежно. Причем сама по себе переработка молока дело прибыльное, практика это показала. Последние 5-6 лет были для молочников очень неплохими. Смотрите, фактически исчезла с прилавков полусинтетическая эстонская сметана, больше стало местной продукции. Фактически, мы могли себе позволить продавать товары премиум-класса по экономической цене. Но сейчас идет резкое сокращение ассортимента. Ставка делается на то, что лучше продается. Ритейлоры, задача которых – выжать максимум прибыли с квадратного метра, все время экспериментируют с поставщиками, выбирают тех, кто согласится на большую скидку. <b>Корр. </b>– Государство должно вмешиваться в ваши с продавцами взаимоотношения? <b>ИП</b> – К сожалению, иначе никак. У нас давным-давно подготовлено соглашение между отраслевиками и торговыми сетями, но сети не будут его подписывать, пока власть не надавит на них. Но их лоббистские возможности значительно превышают наши. Поэтому соглашение тормозится всеми способами, причем под предлогом борьбы с конкуренцией. Хотя на самом деле монополию пытаются ввести как раз торговцы. В нашей сфере парадоксальная ситуация: при ощутимой нехватке сырого молока с трудом удается продавать готовую продукцию. Мы пытались провести через ЗАКС закон об обеспечении минимального ассортимента молочной продукции, в рамках защиты прав потребителей. И что? Безобидный законопроект был встречен в штыки. Тоже объяснимо – Петербург и Ленобласть разные субъекты федерации, городских депутатов не волнуют вопросы производства (а областных – вопросы сбыта). Речь не идет о какой-то «обязаловке» для ритейлоров. Нужно всего лишь ввести общие правила игры, чтобы каждый не тянул одеяло на себя. Такие соглашения работают во всех странах, хотя бы в ближайшей Финляндии: раз в год заключается всеобщий договор, и каждый производитель везет молоко на ближайший завод. <b>Корр. </b>– Ну а если все же местным переработчикам не удастся достигнуть соглашения? Сможет ли каждый выплыть в одиночку? <b>ИП</b> – Конечно, безвыходных ситуаций не бывает. Молоко относится к категории вечных ценностей, его будут покупать всегда. Главное – верно уловить вектор развития. Сейчас, например, происходит смещение спроса в сторону продуктов для здоровья. Потребителю важно знать, что корову на ферме кормили сеном, надоенное молоко охладили и быстро доставили на полку. Мы на пороге появления «полок продуктов для здоровья», как в западных супермаркетах. «Севзапмолоко» запустило в производство несколько видов кисломолочных продуктов способствующих – «Витафлор», «Наринэ», «Бифидумбактерин», «Лактобактерин», а так же широко известный кисломолочный напиток «Тан (Айран)», приготовленный по старинному рецепту и обогащенный комплексом витаминов. Сейчас на Сосновском филиале компании заканчиваем монтаж линии ультрачистого розлива молока. Это современная технология, которая позволяет добиться повышенной чистоты, обходясь без стерилизации, то есть сохранять в молоке фактически все полезные вещества. Думаю, за счет таких решений и можно держаться на рынке.