Последние звезды ХХ столетия загорелись на Пушкинской,10

Пару лет назад я, помню, оказался в Самарканде. Город произвел на меня ошарашивающее впечатление.<BR><br>Желтый песок. Мужчины в пестрых халатах. Пятидесятиградусная жара. А из земли, словно кариесные зубы, торчат руины чего-то такого, что нормальному человеку сразу даже и не осознать.<BR><br>Вон та покосившаяся стена -- гробница великого и грозного завоевателя Тамерлана. Вот эта горка мусора -- развалины дворца, в котором жила любимая Тамерланова жена, и, кстати, об их любви существует очень красивая легенда.<BR><br>Странное место этот Самарканд. Внешне -- дыра дырой. Но каждый метр его поверхности пропитан легендами, как ром-баба пропитана сиропом.<BR><br>Очень схожее ощущение возникло у меня на этой неделе, после того как я сходил на Пушкинскую, 10, на выставку, посвященную десятилетнему юбилею "Новой Академии изящных искусств".<br><P><br>Сказ про то, как художники<BR><br><B>бандитам наваляли</B><BR><br>Не удивлюсь, если, прожив в Петербурге всю жизнь, о Пушкинской, 10, вы и слыхом не слыхивали. Поэтому сперва поясню, о чем вообще речь.<BR><br>В самом начале 1980-х здоровенный шестиэтажный домище на Пушкинской (три минуты ходьбы от вечно бурлящего Невского) определили на капремонт и расселили. Но тут грохнула пора больших перемен, и денег на ремонт так никто и не выделил. Жить на Пушкинской стали исключительно бомжи с Московского вокзала, дети-токсикоманы и дагестанские карманники с разбойной Лиговки.<BR><br>В квартирах на первом этаже глухонемые криминалы варили самодельную водку. Дом окружала такая атмосферка, что милиция не рисковала соваться сюда даже днем. Поэтому, когда андеграундные ленинградские художники начали самовольно заселяться в пустующее помещение, возражать никто не стал.<BR><br>Художники оказались крепкими парнями. Крепкими и сплоченными. Криминалу был дан бой, и криминал позорно ретировался. После этого бой был дан чиновникам и бизнесменам, тянущим руки к лакомой жилплощади.<BR><br>Баталии тянулись долго, но выиграны были все. 170 квартир общей сложностью в 15 тыс. квадратных метров были официально закреплены за бородатыми-волосатыми дядьками с мольбертами.<br><P><br>А за отопление заплатит Пушкин!<BR><br>Лично я впервые попал на Пушкинскую лет 10 назад. Увиденное меня по-настоящему поразило. Сворачиваешь с блещущего рекламами Невского. Заходишь в обычную вроде бы парадную. И ощущаешь себя Алисой в Зазеркалье. Слева -- студия группы ДДТ. За дверью то ли репетируют, то ли там масштабная драка. Справа -- галерея самого известного в стране современного художника. Перед дверью спит смертельно пьяный милиционер в форме и с пистолетом в руке.<BR><br>Сверху вниз на веселящихся аборигенов смотрит Сальвадор Дали, памятник которому во дворе Пушкинской за свой счет установил оригинал Кирилл Миллер. А по закуткам на лестнице тискаются самые известные светские львы города и самые красивые девушки Северной столицы...<br><P><br><B>Мифы и легенды</B><BR><br><B>Северной столицы</B><BR><br>Почему мы так расточительны к собственным легендам? Все знают, кто такие американские битники. И французские сюрреалисты. И британские рок-н-ролльщики. Европейцы и американцы бережны со своим культурным достоянием. А у нас, если ты не Чайковский и не Репин, значит, ты вообще никто. Если ты не звезда уровня Пушкина, то место тебе -- на Пушкинской.<BR><br>Выставка "Новой Академии изящных искусств", с упоминания о которой я начал, открылась 31 января и продлится до середины февраля. Панно и фотоработы Тимура Новикова. Полотна дуэта Маслов-Кузнецов. Живопись Ольги Тобрелутс и Андрея Хлобыстина.<BR><br>Рискну заключить пари: ни об одном из этих имен никогда прежде вы даже не слышали.<BR><br>Между тем в Европе и США Тимур Новиков давно числится во всех учебниках как "основоположник последнего великого стиля ХХ столетия". А чтобы познакомиться с Тобрелутс и Хлобыстиным, в наш город специально приезжают писатель Брюс Стерлинг и музыкант Брайан Ино.<BR><br>Я бродил по выделенным под выставку залам и ощущал себя опять попавшим в Самарканд. Внешне -- дыра дырой. Но каждый метр поверхности здесь пропитан легендами, как ром-баба пропитана сиропом.