Удовольствие получают не только путаны

<BR><BR>Сколько раз отправляясь на спектакль, на афише которого нет имени режиссера, зато -- целый букет звездных актерских имен, мы разочаровывались. Сразу видно: здесь торжествует принцип "Сделаем это по-быстрому!". Актеры, а среди них попадаются и весьма уважаемые, народные любимцы первого ряда, на скорую руку разучивают текст, одеваются так, чтобы блестело, намечают элементарные мизансцены, чтобы лбами не сталкиваться на площадке, -- и вперед, на гастроли по городам и весям. На языке театральных менеджеров называется это "чёс". Публику прочесывают частым гребнем. Она теряет всякое уважение к артистам. Антрепренеры обогащаются. Звезды гаснут.<BR>Надо заметить, что это -- московский путь развития антрепризы. Петербуржцы, подобно известному деятелю революционного движения, решили: "Мы пойдем другим путем!" Петербургская антреприза развивается в основном цивилизованно. Проекты готовятся основательно, с учетом зрительских симпатий, ориентируясь на постоянный круг публики, а не на случайную легкую добычу.<BR>Забавно, но на размышления о законах рынка наталкивает и спектакль "Голубки" (объединение "ТеатрДом"), повествующий о представительницах первой древнейшей профессии.<BR><BR><B>Птички певчие</B><BR>Пять женщин, сидя на скамейке в одном из парков Нью-Йорка, греются на солнышке и судачат о своем, о девичьем. Более колоритной компании и не придумаешь. Красотки как на подбор. Элегантная дама, вся в белом, с манерами аристократки -- героиня Зинаиды Шарко. Ковбойский прикид, кожаные штаны, черный плащ до полу, широкополая шляпа, полное отсутствие манер -- это бой-баба Урсула в исполнении Киры Петровой-Крейлис. Чирикающее существо без пола и возраста, этакая птичка певчая, без царя в голове и не от мира сего -- это Вера в исполнении Ольги Антоновой. Толстая, добрая хохотушка, похожая на румяную бабушку, которая только что испекла яблочный пирог, -- это Эдна Нины Усатовой. Завершает картину субтильная дамочка, которую играет Ада Роговцева. Она трепещет, словно траченная молью бабочка, кутается в видавший виды кроличий палантин, взбивает кудряшки, стараясь сохранить остатки былой красоты.<BR>Стареющие проститутки -- зрелище жалкое и смешное. Изо всех сил сопротивляются "голубки" надвигающейся на них старости и, соответственно, конкуренции более молодых и продвинутых ночных бабочек. Их разговор на лавочке -- не что иное, как производственное совещание. Доходы падают, клиенты уходят, новые не появляются. Что делать? Как противостоять неумолимому бегу времени и волчьим законам рынка?! Однако не профессиональным секретам нью-йоркских путан посвящен спектакль. Он о жизни и смерти. О том, как каждому человеку рано или поздно приходится узнать, какова цена ошибок молодости, что такое дружба и предательство. И как это горько -- испить чашу одинокой старости. Особенно если всю жизнь ты старался скрасить чье-то одиночество.<BR>Актрисы, которые собрались, чтобы сыграть пьесу Полы Вогел "Голубки", -- мастерицы такого полета, что способны сыграть телефонную книгу под непрекращающиеся аплодисменты публики. Так и здесь. На довольно скудном драматургическом материале каждая успевает прожить целую судьбу. Мы видим, как дряхлеют они телом, но душа голубок старости не подвластна. Собственно, их путь -- это квинтэссенция женской судьбы, хотя и поданная в гротескном варианте.<BR><B>Хорошая компания</B><BR>Всех актрис роднит то, что каждая в известном смысле -- клоун. Зинаиде Шарко, правда, приходилось играть в основном роли лирических героинь. Но она обладает таким чувством юмора, что Джульетте Мазине и не снилось. Шарко в этом спектакле -- типичный "белый клоун", так же как Нина Усатова и Кира Петрова-Крейлис -- "рыжие клоуны". Различаются они, как Пьеро и Арлекин. Один ходит грустный, с набеленным лицом, проливая слезы по каждому удобному поводу. "Бим! Отчего ты плачешь?" -- "У меня умерла любимая тетя!" -- "Не расстраивайся! Она ведь, наверное, на небе!" -- "Но она не оставила мне наследство!" Другой -- Бом -- весь вечер у ковра, смешит публику ужимками, кувырками, грубыми шутками. Что непростительно театральному артисту, сходит с рук цирковому проказнику.<BR>Кстати, о Мазине. Ведь у этой актрисы роль Кабирии тоже -- одна из лучших. Да и София Лорен не гнушалась ролями падших женщин. Одну из которых -- Филумену Мартурано -- играла на сцене и Ольга Антонова.<BR>В "Голубках" Антонова играет самую нетипичную проститутку, самую эксцентричную и беззаботную. Но именно ей суждено исполнить последний аккорд этой истории, начавшейся как фарс, а завершившейся как трагедия. Недаром же возникла формула Кшиштофа Занусси "Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем". К нашим героиням это имеет непосредственное отношение. В финале спектакля краски сгущаются, голубка Вера в своем траурном пальтишке остается одна и пронзительно звучит музыка Верди из оперы "Травиата". Та самая мелодия, которую можно считать темой "дамы с камелиями" -- Виолетты, в начале, пропетая высоким чистым голоском Ольги Антоновой, вызывала смех и умиление. Американская семидолларовая путана намекала на родство с дорогой парижской кокоткой. В конце же это настоящий реквием по ушедшим голубкам.<BR>Неожиданно спектакль оказывается построенным по законам Прощальной симфонии Гайдна. В ней музыканты, как известно, один за другим завершали свои партии и, прежде чем уйти, задували свечу. Так и здесь. От солнечного дня, с которого начинались "Голубки", ничего не осталось. Осень жизни сменилась суровой зимой.<BR>Однако антрепризный жанр изменил бы себе, если бы все завершилось столь драматично. Финальные поклоны построены в лучших традициях спектаклей, адресованных почтеннейшей публике. Все голубки слетаются вновь и, тряхнув стариной, "возвращаются в профессию". Танцуют, виляют бедрами, задирают юбки, демонстрируя -- к восторгу зала -- стройные ножки в черных сетчатых чулках.<BR>Как выясняется, если спектакль держится не только на актерской популярности, но и подкреплен профессиональными усилиями режиссера (мхатовец Вячеслав Долгачев), сценографа (главный художник БДТ Эдуард Кочергин) и сильной постановочной бригадой, то неважно, поставлен ли он в рамках какого-то стационарного театра или антрепризы. Главное, чтобы компания была хорошая!<BR>