Рекламист попал не в бровь, а в глаз бабочки

<BR><BR>Вопрос "Кто он -- герой нашего времени?" не долго мучил режиссера Михаила Беберашвили. Почти все действие его нового фильма "Глаз бабочки" происходит во время съемки очередного рекламного ролика.<BR>Киногерои всегда отражали конъюнктуру эпохи и престиж профессии. В СССР прославляли рабочего с крестьянином: в 1923 году образ крестьянина появился даже на денежных знаках, сменив традиционных вождей, правда ненадолго. Зато этот факт отразил пик пропаганды данных слоев. Кроме того, в кино чуть позже заметно преобладали космонавт, инженер, ну и уборщица, чей труд необходимо было уважать. Буржуазный Запад, начиная с Феллини, напротив, все больше склонялся к журналистам, артистам и рантье. Американский соцзаказ не один десяток лет связан с психоаналитиком, который завалил на кушетку и подмял под себя весь американский народ.<BR>В России после повального "чернушного" материала о дамах легкого поведения и киллерах, тяжелых на руку, также поняли, что общественное мнение и социальные модели не в последнюю очередь зависят от кино. Появились "менты", подспудно обеляющие милиционеров. Ровно год назад налоговые органы совместно с творческими организациями объявили конкурс на рассказ с положительным образом бизнесмена (который до данного прецедента еще ни разу не выходил из-под пера русского писателя). Правда, незадолго до этого режиссер Андрей Некрасов по собственной доброй воле, без участия в каком-либо конкурсе, снял фильм под названием "Любовь и другие кошмары", посвященный душке-бизнесмену.<BR><BR><B>Между глаз</B><BR>Для "Глаза бабочки" отснято уже около половины материала. И в конечном счете, по плану, в фильм войдет около десятка роликов, работая над которыми главный герой "Глаза бабочки" -- рекламный сценарист регулярно испытывает любовное томление. Еще в самом начале фильма, во время съемки рекламы самоваров, он знакомится с богиней будущих грез и мечтает, чтобы та снялась затем в рекламе бубликов. Заканчивается фильм рекламой экзотических фруктов, которые изображают собой райский сад, где случается первая любовь на земле и, соответственно, в фильме.<BR><BR><B>Реклама в рекламе</B><BR>Несмотря на канву, напоминающую русский китч, Беберашвили полагает, что рассказывает прежде всего лирическую историю. Многочисленные циркачи, скоморохи и прочие лубочные атрибуты -- своего рода протест Беберашвили против эстетики Михалкова, который, по мнению режиссера, перепутал богатую духовную жизнь с ее аксессуарами. Сам Беберашвили имеет свой взгляд на Россию и россиян, он учился режиссуре в Колумбийском университете.<BR>Тяга Беберашвили к рекламе никак не связана со знаменитой трактовкой профессии Пелевина. Беберашвили утверждает, что просмотрел "Generation П" лишь вполглаза, хотя эротические фантазии его героя вполне сравнимы с грибными галлюцинациями пелевинского. Так, занимаясь любовью, сценаристу Михаила Беберашвили нет-нет да и покажется, что его -- агонизирующего -- со вспышкой щелкает собственная бабушка. Да и сам роман существует только в воображении сценариста, вызванный "рекламным" взглядом модели.<BR><BR><B>Жертва рекламы</B><BR>Сага о рекламисте завершает трилогию Беберашвили. Первый фильм "Сады Диониса" рассказывает о жизни художника, "Синема, синема, или Неотвратимая весна" посвящен режиссеру. "Я пишу только о тех, кого знаю. Я не проститутка и не бандит, и потому использовать этих героев не могу", -- утверждает Михаил. Правда, на самом деле он никогда не снимал рекламные ролики и надеется, что не придется: он любит черно-белое кино и длинные панорамные куски, а не клиповое мелькание, присущее рекламе. Зато среди 200 актеров, ангажированных для съемок, есть те, кто уже давно может называть себя докой в рекламном деле. Например, одна из девушек снималась для плакатов "Северо-Западного GSM", другая -- на постерах фабрики "ФОСП". Звезд из актерской среды Беберашвили не приглашал нарочно: фильм о красивой картинке вполне мог обойтись без звезд, среди которых, по словам Беберашвили, нет девушек, которые привлекли бы его внимание. То есть фактически Беберашвили сам стал жертвой рекламы, хотя и утверждает, что относится к ней сугубо иронически, руководствуясь при покупках исключительно зовом сердца, а не рекламным призывом.<BR><BR><B>Голая интуиция</B><BR>Беберашвили не только не был рекламистом, но даже не прочитал ни одного учебника о рекламе, не говоря уже о тщательном изучении творчества рекламных режиссеров, таких как Грымов или Бекмамбетов.<BR>"Я считаю, что рекламу нужно изучать интуитивно, чувствовать ее. Это как секс. Можно прочитать много книжек, но все изменит один поцелуй", -- объясняет свой взгляд Беберашвили. К слову о сексе: другим важным воспитательным моментом своей картины Беберашвили считает тот факт, что его герой насквозь гетеросексуален. "Вокруг ведь одни голубые, не пробиться", -- сетует он.<BR>"Реклама -- это мотор, -- продолжает рекламировать рекламу Беберашвили. -- И рекламисты -- это чрезвычайно деловые люди, которые быстро все схватывают на лету. Это те люди, которые востребованы временем. Они практики, а стране всегда не хватало практиков, в то время как всегда было полно учителей, умеющих только отпускать бороду и плакать. Даже тысячу лет назад реклама была самой важной!"<BR>Между тем Михаил Беберашвили считает, что страна испытывает дефицит рекламистов. По его словам, если за границей каждый второй что-то рекламирует, то у нас пропорции рекламирующих и нерекламирующих далеки от идеала.<BR>"Хочешь не хочешь -- без этой профессии никуда, -- уверяет Михаил. -- Я думаю даже нанять пиар-компанию, чтобы продвигать свои проекты и идеи. В конечном счете побеждают даже не люди, а их идеи".<BR>