Антреприза проявляет убойную силу

<BR><BR>К этому разряду явно принадлежит драма Сухово-Кобылина "Смерть Тарелкина", принесшая как автору, так и постановщикам немало хлопот. Как при царизме, так и при социализме. А ныне, когда не только на рынке, но и в театре строится капитализм, соблюдать технику безопасности просто необходимо.<BR><BR><B>Опасные связи</B><BR>Артисты еще кое-как подготовлены к вступлению в рынок. Они снимаются в кино, где товарно-денежные отношения наступили гораздо раньше, чем в театре. Похоже, что именно они -- артисты -- подбили режиссера Юрия Бутусова на опасную связь с антрепризой. Их можно понять. Десятки менее талантливых и порой не более известных товарищей по искусству сбиваются в стаи и, наспех разучив роли, отправляются в гастрольные турне по городам и весям. Тем самым они зарабатывают на хлеб с маслом.<BR>Чем меньше "накладные расходы", то есть постановочная бригада, количество действующих лиц в пьесе и сроки репетиций, тем толще слой масла на том самом хлебе. И чем дальше от Москвы устроить "чес", тем прибыльней предприятие.<BR>Питерские артисты благодаря всенародно любимым сериалам "Убойная сила" и "Агент национальной безопасности" сейчас находятся в зените славы. Почему бы им не воспользоваться моментом? А поскольку артисты они не только популярные, но и хорошие, с настоящей школой и опытом работы в академических театрах, то решили совместить приятное с полезным. То бишь сыграть в антрепризе классическую пьесу.<BR>Впрочем, инициатива постановки вполне могла принадлежать известному театральному менеджеру Нине Петровой. Артисты Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Андрей Зибров, Андрей Краско и Артур Ваха лишь по слабости душевной поддались на уговоры опытного деятеля антрепризы. Да еще вовлекли в авантюру режиссера Театра Ленсовета Юрия Бутусова, ранее ставившего лишь пьесы "для узкого круга", такие, как "В ожидании Годо", "Калигула", "Войцек", "Сторож". В любом случае результат остается неизменным: дебют самой элитарной труппы на самых демократических подмостках состоялся.<BR><BR><B>Тарелкин-танго</B><BR>В начале спектакля под звучащее на полную катушку танго главный герой пьесы Тарелкин порывает с прошлым. Чтобы уйти от кредиторов, спастись от долгов и гнева начальства, он меняет внешний облик, имя и звание. Исполняющий эту роль Андрей Краско сбрасывает с себя шинель, наряжается в партикулярное платье и в знак обретения свободы вдребезги разбивает тарелку. Однако рано обрадовался бывший чиновник. Свободой воспользоваться не удалось. Попал он в участок, где околоточные, приняв его за оборотня, разворачивают целое следствие по делу Тарелкина.<BR>Для типично антрепризной публики сюжет, известный лишь людям с высшим гуманитарным образованием, кажется диким. Тем более что играется спектакль в условной манере, без точного следования историческим реалиям. Понять, что происходит на сцене, непосвященному трудно. Как разобраться во всех этих титулярных советниках, генералах, околоточных? На такие спектакли люди приходят отдохнуть и посмеяться, а им предлагают головоломки. Триллер это, что ли? Жуткие горбатые уроды, нарядившиеся в шинели и мундиры, сильно смахивают на персонажей из фильмов ужасов. Так что, в общем-то, все равно, когда и где дело происходит.<BR>Театралам повезло меньше. Они уже видели на Малой сцене Театра Ленсовета спектакль, где под музыку другого танго разворачивалась драма другого маленького человека -- Войцека. Накатанный прием режиссер запросто приложил к совершенно иным обстоятельствам. Впрочем, может быть, так и надо? Известны спектакли, где танго танцуют герои Чехова, а фокстрот -- персонажи Шекспира. Почему бы, собственно, и нет? Одни скажут: "Штамп!", другие возразят: "Стиль!" Пусть танцуют на здоровье, тем более что это у артистов под руководством балетмейстера Николая Реутова получается лучше, чем собственно игра.<BR>С драматическим искусством в "Смерти Тарелкина" плоховато. Если и говорить о стиле, то обозначать его надо словом "эклектика". Верхом безвкусицы, конечно, стало исполнение сразу нескольких эпизодических ролей Артуром Вахой. Так кривляться можно в каком-нибудь рекламном ролике, но уже в актерском капустнике нельзя -- освищут. Не больше выдумки привнес в роль Варравина Константин Хабенский. Его герой довольно ловко хрюкает и дергает головой -- вот и вся "палитра". Михаил Пореченков делает пародию на своего же пьяницу Капитана из "Войцека".<BR>Самостоятелен, кажется, один лишь Ох (Андрей Зибров), персонаж, словно из новеллы Гофмана сбежавший.<BR><BR>"Сорвалось!"<BR>Катастрофой закончилась для Тарелкина его затея -- потерять лицо, превратиться в другого человека. Столь же неудачно завершилась и авантюра героя другой пьесы Сухово-Кобылина -- Кречинского. Ему принадлежит знаменитая реплика: "Сорвалось!", фраза игрока, пытавшегося сорвать крупный куш. Похоже, с Бутусовым и его командой судьба сыграла ту же шутку. Они, конечно, ни с кем, кроме как с самими собой, ловчить не пытались. Надеялись, наверное, и невинность соблюсти, и с рынком поладить. Однако мало у кого подобное получается.<BR>Ничего непоправимого вроде бы не произошло. Залы в тех дворцах культуры, где они выступают, полны. Места для парковки не найдешь. Публика в финале ликует, засыпает любимцев своих цветами, просит автографы, взирает на них, как на небожителей.<BR>Однако, похоже, сами артисты чувствуют себя не в своей тарелке. Знают же, чем искусство от халтуры отличается.