человек в деле

<BR><B>Наталья Ульянова</B><BR><BR>Родные и близкие уже отвернулись? Друзья и знакомые, завидев Вас издалека, переходят на другую сторону улицу? Прекрасно! Вы достигли нужной степени невыносимости.<BR>Многие уверены, что, устроившись на работу, нужно хотя бы первое время пребывать в состоянии молчаливого карлика, то есть быть тише воды, ниже травы. Апгрейт аксиомы успеха выглядит следующим образом: нужно становиться молчаливой низкорослой занудой, причем -- постепенно. Нет ничего страшнее для работодателя, чем открыть во втеревшемся в доверие сотруднике зануду, каких свет не видывал.<BR>Чтобы не иметь с таким дело часто, работодатель будет как можно реже его вызывать, возможно, даже организует для него специальный отдел, увеличив количество стен между ним и собой, а в один прекрасный момент сделает из него главного менеджера. Продвижение зануды при этом имеет свою логику: из зануды невозможно вить веревки, зануда самодостаточен, ну и, естественно, навевает дикий ужас на окружающих. А что, спрашивается, еще надо?<BR><B>Болезнь роста</B><BR>Раньше экспедитор торгового департамента "Всехстройинвеста" был совсем не тот, что ныне. Это был энергичный, инициативный, многообещающий и при этом выполняющий свои обещания работник. Поступив на службу экспедитором, он изучил свой маршрут, после чего ему, как схватывающему все на лету, показалось, что небольшие корректировки сократили бы расходы на бензин и время объезда на 30%. Как сделал бы на его месте каждый новый здравомыслящий сотрудник, он воспользовался своим здравым смыслом. Но на момент выдачи зарплаты оказалось, что процент ее урезания прямо пропорционален его активности: менять маршруты запрещено.<BR>В следующем месяце с ним произошла другая история. Когда он взял со склада пакетик развозимого кофе (в канун, впрочем, кампании по учету и контролю пакетиков) и с подкупающей искренностью оставил в пустом складе записку о содеянном с деньгами в придачу, к моменту получения зарплаты он лишился половины положенной суммы. Еще спустя месяц с него сняли 500 рублей за то, что он пришел без шапки в один из морозных дней: начиналась кампания "антигриппин".<BR><B>Чудесное исцеление</B><BR>Удары судьбы продолжали осыпать экспедитора. Тем не менее молодой человек был довольно обучаемым и, намотав происшедшее (за полгода) на свой ус, он изменился. Одеваться он начал по погоде. Стал более сдержан, как бы солиднее, когда ему давали какие-то поручения, он по несколько раз переспрашивал, все подробно записывал, потом подходил к начальнику, уточнял что-то, указывал на несоответствия предлагаемых действий, взаимоисключающих друг друга, и пр. При этом, разумеется, как всякая даже закоренелая зануда, прав он был далеко не всегда. Но уличить его в этом было невозможно: в этом случае работа превратилась бы в длинные философско-софистические беседы.<BR>"Я сомневаюсь -- значит, я живу", -- нудил (уже экс) экспедитор, вызывая у начальника "белое каление", а также воспоминания о роскошной копне волос, которые, как тому казалось, начинали шевелиться на его совершенно лысой голове. Но уволить "кошмар своих дней" он не мог, причины не было никакой: сотрудник казался образцом основательности, залогом стабильности, а кроме того, как всякая зануда, казался невосполнимым профессионалом своего дела.<BR>При первой представившейся возможности начальник торгового департамента добился перевода "чудовища" на освободившийся пост в другом департаменте. Сотрудника провожали с такой помпой, такими почестями, каких свет не видывал, столы ломились целых 3 дня, а на прощание ему подарили целую кучу ценных подарков -- чтобы обратно уже было не вернуться.<BR>