Владимир Хильченко: "Мы начали мыслить другими масштабами"

<BR><BR>Появление компании "Фаэтон" в списке консорциума, выигравшего право реконструкции Константиновского дворца -- будущей морской резиденции Президента РФ, вызвало недоумение и массу разговоров.<BR>Причина проста -- "Фаэтон" традиционно ассоциировался с топливным рынком Петербурга, где продолжает занимать одну из лидирующих позиций. О смене акцентов в бизнесе компании рассказывает президент холдинга "Фаэтон" Владимир Хильченко.<BR><BR>-- Для того чтобы объяснить, как "Фаэтон" оказался в проекте восстановления Константиновского дворца, нужен исторический экскурс. В этом году "Фаэтон" празднует свое 10-летие. Для российского бизнеса это много, за это время мы прошли определенный путь развития. Начав с нуля, мы много лет всю зарабатываемую прибыль инвестировали обратно в бизнес. Мы не покупали себе дорогих машин, мы не делали шикарного офиса, пока шло становление бизнеса. В результате капитализация компании на ноябрь этого года, по нашим подсчетам, составляет около $30 млн.<BR><BR>-- Примерно год назад Вы называли цифру $20 млн.<BR>-- Да. Но за этот год мы построили восемь автозаправочных комплексов, за этот год были куплены завод и автотранспортное предприятие. Идет экстенсивный рост. В итоге у нас сейчас 35 АЗС, 600 единиц автотранспорта, два завода (один завод медтехники в Петродворце, другой завод по обработке металла в Кировском районе), шесть торфопредприятий. То есть за 10 лет мы прошли путь от одной небольшой компании к холдингу. Сейчас мы уже не топливная компания, нефтепродукты -- это лишь один из наших видов деятельности. По сути, "Фаэтон" превратился в управляющую компанию. Мы начали мыслить другими масштабами. Для себя мы создали эффективную систему управления, научились привлекать инвестиции и сейчас готовы тиражировать эти знания на другие предприятия. И на фоне этого достаточно случайно для нас появилась возможность участия в проекте восстановления Константиновского дворца. Узнав из СМИ о проведении тендера на реконструкцию дворца, мы вышли со своими предложениями на "Шестнадцатый трест", который был одним из участников конкурса. Мы могли помочь "Шестнадцатому тресту" и как инвестор, и как компания, способная привлечь инвестора. В процессе обсуждения проекта выяснилось, что 100%-ной гарантии появления бюджетных денег на реконструкцию дворца нет. А если и будут, то небольшие. Сейчас некоторые иронизируют, что стоимость проекта колеблется от $120 млн до $200 млн. Но это происходит из-за того, что до сих пор не утвержден проект. А раз нет проекта, то нет и сметы проекта. Возвращаясь к тендеру, расскажу, почему его выиграли мы с "Шестнадцатым трестом". Только мы из всех участников конкурса предложили реализацию проекта без гарантий Правительства, у нас было принципиальное согласие ряда банков на финансирование реконструкции.<BR><BR>-- Вы можете назвать эти банки?<BR>-- Это Башкредитбанк, Ганзакомбанк, банк "Санкт-Петербург". Также заинтересованность на уровне переговоров проявили Сбербанк, ПСБ, МДМ. Я хочу сразу сказать, что этот проект не будет аналогом финансирования строительства Ледового дворца. Я очень дорожу своей репутацией. И мы уже заявили, что "Фаэтон" готов на первом этапе из собственных средств проинвестировать $5-10 млн на инженерную подготовку территории. В одном СМИ про нас с подковыркой написали, что у нас нет собственных средств на полную реализацию проекта. А какой банк сейчас готов самостоятельно выдать кредит такой величины под абсолютно некоммерческий проект?<BR><BR>-- Но ведь этот проект является политическим. А политические дивиденды в нашей стране также имеют вес.<BR>-- Ну, в размере $2 млн, но ведь не $200 млн. Та компания, которая выложит из своих средств такую сумму, мгновенно обанкротится. А если банк и согласится на такую кредитную линию, то потребуется залог в размере около $400 млн.<BR>Довольно крупная нефтяная компания стоит столько. Поэтому даже банки, желающие принять участие в проекте, говорят об образовании консорциума. Наше участие в проекте заключается вот в чем. Выполнить строительные работы во дворце могут многие компании. А вот организовать процесс привлечения денег, запустить механизм финансирования и выступить гарантом возврата средств -- это могут сделать единицы компаний. Вот это и есть наша работа.<BR><BR>-- И все-таки, каков коммерческий интерес "Фаэтона" от участия в этом проекте?<BR>-- Действительно, я не меценат. Сегодня государство располагает колоссальными резервами, имеются активы, которые не приносят государству дохода. Я предлагаю государству передать "Фаэтону" некий актив, который сейчас является убыточным. Я беру этот актив (предприятие) на время реконструкции дворца -- 5 лет. Со всеми его обязательствами, сохранением функционального предназначения и полным отказом от бюджетного финансирования. Я со своим менджментом смогу вывести предприятие на иной качественный уровень и сделать его прибыльным. И, грубо говоря, эта прибыль будет делиться 50/50. 50% пойдет на финансирование реконструкции дворца. Это честная схема, от этого выигрывают все участники процесса. Будет построен и дворец, и у государства появится прибыльное предприятие. Вот суть моей схемы.<BR><BR>-- И список предприятий Вами уже составлен?<BR>-- Есть два объекта, которые я прошу отдать мне в управление в Петербурге. Правда, один находится не в федеральной собственности, а в муниципальной. Но с точки зрения государственности это не имеет значения.<BR><BR>-- А губернатор в курсе Вашей идеи?<BR>-- Пока эта идея обсуждается на уровне управления делами Президента РФ.<BR>Пока с губернатором Петербурга не обсуждали эту идею, так как неизвестно, будет ли принята сама схема. На словах мне давно сказали "да", но понятно, что есть официальные процедуры утверждения.