Экономика нуждается в радикальных мерах, но радуется и маленьким переменам

<BR><BR>Холдинг "Интеррос" намерен сосредоточить свои усилия на увеличении капитализации принадлежащих ему компаний. В случае успеха выиграют и акционеры петербургских предприятий "Интерроса" -- стоимость их ценных бумаг начнет повышаться.<BR>Множество компаний, полностью или частично принадлежащих холдингу, будет поделено на две группы. Некоторые из них будут отнесены к прямым вложениям, а большая часть -- к портфельным.<BR>Президент ЗАО "Холдинговая компания "Интеррос" Владимир Потанин рассказал на пресс-конференции о новой стратегии холдинга и ответил на вопросы "ДП".<BR>"Портфельные инвестиции отличаются от прямых тем, что по ним, по идее, должен быть больше маневр, то есть они должны быть более ликвидны, вход и выход из них должен быть более свободным. К сожалению, в нашей стране портфельные инвестиции этим признакам пока отвечают слабо. Ввиду неразвитости фондового рынка ничего ни продать, ни купить толком невозможно. Котировки "голубых фишек" есть, но при этом у каждого серьезного игрока каждой из этих фишек в портфеле больше, чем средненедельный объем торгов в РТС. То есть ликвидность даже рынка "голубых фишек" невысока. Чего уж говорить о портфельных инвестициях в проекты, акции которых не котируются в РТС. Торговля по ним идет в основном контрольными пакетами. У нас трудно купить акции какого-либо предприятия. Проще купить само это предприятие целиком, то есть контрольный пакет.<BR>Поэтому первая задача, которая стоит перед нами в области управления портфельными инвестициями, -- придать ликвидность нашим активам. Это достигается разными способами. В значительной степени ликвидность зависит от законодательной среды, а еще больше -- от того, как законы применяются на практике. Я считаю, что за последний год довольно много было сделано в области улучшения нашего отечественного законодательства, но с точки зрения применения законов есть большое отставание.<BR>Очень тяжело торгуются акции компаний, где среди владельцев есть доминирующий акционер. Это и на Западе так, потому что наличие такого акционера увеличивает риски остальных собственников. Но у нас эти риски увеличиваются благодаря недостаточной защите прав миноритарных акционеров и неразвитому фондовому рынку.<BR>Сейчас мы вынуждены заниматься предпродажной подготовкой всех своих пакетов. Это не значит, что мы собираемся их немедленно продать. Просто в этом заключается суть портфельных инвестиций -- они должны быть готовы к движению всегда. А момент выхода из портфельных инвестиций диктуется двумя условиями. Необходимым условием является ликвидность активов, а достаточным -- сочетание двух факторов. Во-первых, проект должен достичь той стадии, когда мы не можем привнести в него дополнительной ценности, а во-вторых, текущие доходы от него должны достичь максимума, чтобы можно было продать акции по максимальной цене. Конечно, существует негативный сценарий, если мы не угадываем момент, когда акции на пике, и приходится продавать их не по максимальной цене.<BR>Специального плана по реализации портфельных инвестиций нет. Мы следим за эффективностью каждого из проектов и принимаем решения по продаже или наращиванию пакетов акций. Существуют еще объективные обстоятельства, такие, как увеличение средств для инвестирования в нашем распоряжении или их уменьшение. Это может привести к более радикальному увеличению или уменьшению портфеля. Но на ближайшие 3 года, по нашим подсчетам, у нас будет достаточно сбалансированный поток наличности, поэтому никаких резких движений не планируется".<BR><BR>-- Вы сказали, что "Интеррос" будет заниматься предпродажной подготовкой принадлежащих ему активов. Следует ли ожидать мероприятий, направленных на повышение ликвидности акций петербургских предприятий холдинга? Намерены ли Вы вообще при работе с Вашими активами принимать в расчет интересы мелких акционеров?<BR>-- Не принимать во внимание интересы мелких держателей акций -- себе дороже. Весь смысл мероприятий по повышению ликвидности акций состоит в том, чтобы в данном предприятии было интересно появиться в качестве миноритария. Если мы будем продавать какие-либо акции, то кто их купит? Либо надо найти другого "стратега", который купит сразу весь бизнес, но такие возможности ограничены, либо продавать их на рынке. Задача так и ставится, чтобы в проекте появилось как можно больше миноритариев. А для этого надо создать комфортные условия уже существующим мелким акционерам. Они являются транслятором, потому что первое, на что смотрит инвестор, -- как чувствуют себя уже существующие в проекте миноритарные акционеры. Если они проявляют хоть малейшее недовольство, то до рассмотрения экономических показателей дело не доходит.<BR><BR>-- Когда, по Вашим расчетам, миноритарии почувствуют результаты Ваших мероприятий?<BR>-- Это зависит, к сожалению, от нескольких вещей, причем часть из них не в нашей воле. Первая -- это изменение внешней ситуации. В условиях отсутствия возможности законодательно защищать интересы миноритариев бесполезно демонстрировать им добрую волю. Завтра у нас воля может измениться, и инвестору интересно, сможет ли он в этом случае защитить свои права. Законы о защите прав акционеров есть, но они плохо работают в суде. Положительный тренд чувствуется, но медленный. Поэтому я думаю, что в течение 1,5-2 лет трудно ожидать каких-то качественных изменений на фондовом рынке.<BR>Второе -- это репутация. Репутация у нас такая, какая она есть. Примеров, когда мы демонстрировали миноритариям "правильное" отношение, мало. А обратные примеры есть. Поэтому доверие низкое не только к компаниям в стране в целом, но и к каждой в отдельности. В том числе и к нашей. 15 месяцев назад мы начали реструктуризацию "Норильского никеля". Скоро, видимо, мы завершим первый этап, и только после этого сможем предъявить акционерам первый результат.<BR>-- Действия, которые Вы намерены предпринять для повышения ликвидности акций, включают изменение дивидендной политики? Это ведь в Вашей власти -- делиться прибылью с мелкими акционерами?<BR>-- Естественно, дивидендная политика -- это прерогатива акционеров. Но мы должны считаться с тем, какие планы нам предлагает менеджмент. Если они предлагают определенную стратегию на ближайшие несколько лет, то в зависимости от того, насколько она капиталоемкая, мы должны строить дивидендную политику. Если мы одобряем агрессивную стратегию роста, это автоматически означает, что мы не должны требовать от менеджмента высоких дивидендов.<BR>Должен заметить, что дивидендную политику надолго трудно сформулировать из-за странной политики наших денежных властей. У нас нет стимула к тому, чтобы распределять дивиденды. Один доллар, полученный акционером в виде дивидендов, стоит для компании больше двух.<BR><BR>-- Но ведь налог на прибыль, получаемую в виде дивидендов, со следующего года уменьшается до 6%. Разве это не стимул?<BR>-- Почему бы полностью не освободить дивиденды от налогов? Ведь прежде, чем распределять дивиденды, компания уже заплатила все налоги, получила чистую прибыль.<BR>Подоходный налог уменьшили до 13% -- сразу выросли поступления от него, доходы стали выводить из тени. А регрессивная шкала социального налога не дает эффекта, потому что ее действие начинается с 50 тысяч рублей годового дохода. И, кроме того, 10% самого высокооплачиваемого менеджмента не имеют право этой шкалой воспользоваться. Чтобы появился эффект, нужны радикальные меры.<BR><BR>-- Что Вы и Ваши коллеги по Российскому союзу промышленников и предпринимателей (РСПП) делаете, чтобы внешние условия были более благоприятными для бизнеса? И кто персонально сильнее всего влияет на эти условия?<BR>-- В нашей стране самой сильной движущей силой всех изменений является Президент. К сожалению, все остальные госструктуры только тормозят эти изменения. Поэтому единственный способ для бизнесменов повлиять на какие-то процессы -- это довести свою точку зрения до Президента лично.<BR>Готовясь к встрече с Президентом, мы вынуждены выбирать из списка проблем, нуждающихся в решении, две-три самые важные и срочные. Он же не будет целыми днями заниматься только этими вопросами.<BR>В целом ситуация меняется к лучшему, как я сказал. Изменено налогообложение, судебная реформа начинается. Недавно судам общей юрисдикции запретили отменять собрания акционеров (см. врезку). Это правильно. Почему задачами одной ветви судебной власти должна заниматься другая?<BR>Меня удивила реакция прессы на это событие. Писали, что уступка незначительна, что основные изменения не сделаны. На самом деле запрет на отмену собраний акционеров снимает более половины проблем акционерных обществ, связанных с исками в гражданских судах.<BR>Надо быть благодарными за то, чего удается достичь. Сейчас рассматриваются варианты пенсионной реформы -- тоже один из вопросов, продвигаемых РСПП. Можно сказать: "Накопительная система появится, в лучшем случае, к 2004 году. Раз так долго надо ждать, стоит ли вообще сейчас этим заниматься?" Надо заниматься, и именно сейчас, чтобы через 3 года это заработало.<BR><BR>-- Почему олигархи занимаются пенсионной реформой. Ведь Ваше будущее, например, вряд ли зависит от пенсионной системы. Зачем это Вам?<BR>-- Это важно для Вас. А я заинтересован, чтобы люди вокруг меня чувствовали себя более защищенными, чтобы они развивали малый и средний бизнес. Ни один олигарх не может производить для себя все товары и услуги. Их нужно у кого-то покупать. Я хочу быть уверенным, что всегда смогу купить необходимый мне товар или услугу и они будут качественные. Для этого нужна стабильность. А сейчас малый бизнес у нас очень хрупок, ненадежен и уязвим.<BR><BR><B>Справка</B><BR>До недавнего времени мелкие акционеры могли легко блокировать деятельность любой компании, подав иск в общегражданский суд практически по любому поводу. Однако 10 октября пленум Верховного суда РФ ограничил такую практику. Пленум рекомендовал судьям судов общей юрисдикции не запрещать проведение собраний акционеров по искам граждан.<BR>Это было лишь одно из предлагаемых решений. Накануне предполагалось, что пленум может также рекомендовать общегражданским судам принимать иски физических лиц к акционерным обществам только по месту регистрации компаний, а не по месту прописки граждан.<BR>Кроме того, предлагалось запретить судам общей юрисдикции налагать обеспечительные аресты на имущество компаний. Если бы эти решения были приняты в полном объеме, все корпоративные споры стали бы рассматриваться только в арбитражных судах. (А.П.)<BR>