Петербургские строители: 290 лет типовой жизни

<BR><BR>В начале телефильма «Ирония судьбы, или С легким паром» по какой–то из двух столиц маршируют коробки–девятиэтажки: «В типовые двери типовых квартир врезаются типовые замки и ввозится типовая мебель...»<br>На самом деле типовое строительство — вовсе не современное изобретение. Строительные нормы, действующие в Петербурге в XVIII веке, были ничуть не менее жесткими. А может, даже более.<BR><B><br>Типовые мазанки</B><br>«Зеленый свет» типовому строительству «включил» еще Петр I, когда в 1711 году собственноручно заложил в будущей столице «образцовые» мазанки. Жилые дома должны были быть построены исключительно по «образу и подобию» — сооружение из глины покрывалось дерном или деревянной черепицей, а потом «гримировалось» под камень и кирпич. Решение императора убивало ровно четырех зайцев. Дома строились быстро. Отвечали требованиям противопожарной безопасности. Не требовали дефицитных тогда кирпича и извести. И, наконец, строительные работы могли осуществлять неквалифицированные рабочие.<br> По заданию Петра, уже через 3 года Трезини и Леблон разработали типовые проекты домов, рекомендованных к строительству. Одним типом дело не ограничилось. Например, для простых людей разработали 1–этажное здание. «Средним» горожанам полагался тот же один этаж, правда, большей площади, «плюс» мезонин. Богатые же непременно должны были возводить 2–этажные дома, с большими венецианскими окнами и балконом над входом.<br>От строителей в то время требовали в основном соблюдать базовые размеры здания, а также правильно располагать строения на улице. Петр I желал, например, чтобы вдоль Невы стояли в ряд исключительно 2–этажные дома — «дабы показать богатство и солидность города». <br>На месте Зимнего дворца тогда стоял спроектированный Растрелли 3–этажный дом генерала–адмирала Апраксина. Особняк считался наиболее богатым и нарядным зданием новой столицы. Главный фасад «смотрел» на Неву. Второй этаж — парадный — был опоясан балконами. На углах здания располагались скульптуры.<BR><B><br>Каменный доход</B><br>Со временем в Петербурге менялось все, что угодно, но только не типовой подход к строительному делу. В 1730–х годах архитектор Михаил Земцов разработал проект «образцовых» домов — 1–этажного жилого строения на погребах, в 7 или 9 окон по фасаду, с мезонином или без. Наступила эпоха классицизма: дома вырастали со строгими фасадами, без излишеств. В дополнение ко всему Петербург наконец–то стал настоящей столицей: народ уже не нужно было загонять палками; напротив, сюда начали стекаться представители всех слоев населения: ремесленники, крестьяне, купцы, промышленники, творческая интеллигенция и т.д. В городе возник жилищный кризис. <br>Особо везучие и предприимчивые селились в дорогом центре, где дома вырастали как грибы после дождя. Те, кому не повезло, отправлялись в «предместье» — в комнаты и квартиры 1– и 2–этажных домов, огражденные деревянными заборами. <br>В конце XVIII века центр города был застроен очень плотно. Иван Гончаров так описывал свои петербургские впечатления: «Эти однообразные каменные громады, которые, как колоссальные гробницы, сплошной массою тянутся одно за другим. И эта улица кончалась, ее преграждало опять то же, а там — новый порядок таких же домов. Заглянешь направо, налево — всюду обступили вас, как рать исполинов, дома, дома, дома, камень и камень, все одно да одно... нет простора и выхода взгляду, заперты со всех сторон...» <br>К концу XVIII века главным строительным сооружением стал доходный дом. Такой тип жилого здания господствовал в Петербурге вплоть до революции 1917 года. Облик его определялся желанием получить наивысшие доходы с наименьшими затратами на землю и строительство. Земля — в первую очередь в центральных районах — была очень дорога. К примеру, в 1870–е годы 1 кв. сажень (4,55 м2) земли в центре города стоила от 100 до 150 руб., в районе Александро–Невской лавры — 10–15 руб., а на глухих окраинах — 2–3 руб.<br>В середине XIX века городские планы застройки практически отсутствовали: Городская дума и Городская управа самоустранились от решения этого вопроса. Город просто распродавал земельный фонд по частям. Так что размещение жилых зданий никем не координировалось, было стихийным и хаотичным. В 1880–1890–х годах ежегодно в городе строилось около 50 домов. Доходные дома заполняли целые улицы. В них вкладывали свои капиталы дальновидные чиновники высокого ранга, коммерсанты, купцы и дворяне. Они диктовали свои вкусы архитекторам, выступая против простых и строгих форм классицизма. Архитектура требовалась «богатая» и «разнообразная». В результате арт–критики XIX века не слишком высоко отзывались о «доходной архитектуре», оценивая ее как «кто во что горазд».<br>Кстати, жилищные условия в доходных домах далеко не в прямую зависели от общественного положения его владельца. Мрачной репутацией пользовались доходные дома князя Вяземского, расположенные в районе Сенной площади. Они были населены городской беднотой и получили прозвище «Вяземская лавра». «Княжеские» квартиры сдавались койками и углами. В результате в одной из квартир (две комнаты и кухня) одновременно жило 46 человек. И стояло 20 кроватей. Таким «неприличным» образом в доходных домах Вяземского жило около 3 тыс. человек.<br>Квартиры в доходных домах распределялись хозяевами предусмотрительно. У состоятельных людей окна выходили на улицу. Участью малоимущих чиновников, мелких лавочников и замученных студентов было созерцать прямоугольный тоскливый двор–колодец. Лишь на рубеже XIX и XX веков дома наконец–то начали «классифицироваться» по принципу богатый — бедный.<br>Строительством доходных домов занимались как отдельные инвесторы, так и различные общества. Предварительно объявлялся конкурс на наиболее удачный, а главное — экономичный проект. В итоге Императорскому человеколюбивому обществу удалось построить сравнительно недорогой доходный дом: строительные работы обошлись в 451.076 руб. 4,5 коп., в то время как доход от сдачи квартир в первые годы эксплуатации составил 53 тыс. руб. Вообще же стоимость строительства среднего доходного дома в конце XIX века не превышала 1,5 млн руб.<BR><B><br>Сам себе строитель</B><br>К началу XX века строительные технологии продвинулись далеко вперед. С 1905 года бетон официально допущен для постройки зданий. Для отделки фасадов уже часто применялся белый глазурованный кирпич. К концу XIX века в доходных домах появились пассажирские и грузовые лифты, электрическое освещение, водопровод, канализация. Ванные имелись только в «барских» квартирах. Если в конце XVIII — начале XIX века уборные располагались на площадках лестничных клеток, то в конце XIX санузел включался в число обязательных помещений квартиры (в результате, по статистике, ватерклозеты в то время имелись в 30% жилых помещений).<br>Но несмотря на жилищный бум, хороших квартир в городе по–прежнему не хватало: при исследованиях условий жизни городского населения на рубеже ХХ века местные врачи установили, что в большинстве квартир на одного человека приходилось от 1,3 до 2,3 м2 жилплощади.<br>Выход из ситуации был один — строить самостоятельно. В начале прошлого века в Петербурге появлялись «общества собственных жилищ» и «товарищества для устройства постоянных квартир». В таких обществах состояли, как правило, купцы и крупные чиновники. При подсчете всех плюсов и минусов получалось, что строительство на кооперативных началах было выгодно.<br> Несмотря на громадные затраты, например за землю Преображенскому полку (владельцу участка напротив Прудков), одно из таких обществ выплатило более полумиллиона рублей. Каждый пайщик платил за 1 м2 полезной площади примерно 100 руб.<br>Схема строительства у всех подобных обществ была примерно одинаковой. Для расчетов с подрядчиками товарищество брало ссуду в кредитном обществе под залог своей недвижимости. То есть возведенный фундамент тут же закладывался в банк, который выдавал деньги на строительство первого этажа. Потом закладывали первый этаж, получали деньги на второй и т.д. <br>Другую схему «товарищеского» строительства описали в журнале «Городское дело» за 1911 год. «Участники предприятия образуют группу учредителей, которые вносят суммы, закупают земельный участок под будущий дом и начинают вербовать участников дела из пайщиков. Выпускаются паи по 250 руб., которые приобретаются собственниками квартир и оплачиваются в установленные сроки.<br>В одном из существующих товариществ принята оплата половины стоимости квартиры, остальное засчитывается долгом, по которому уплачивается 6% годовых, с погашением. Затем примерно 3% со стоимости квартиры насчитывается на уплату всех расходов по дому, с отоплением и содержанием домашнего персонала. Член товарищества имеет право пользоваться предоставленной ему квартирой лично или сдать ее.<br>Стоимость квартир высчитывается по кв. сажени полезной площади. В доме на Посадской кв. сажень полезной площади обошлась в 300 руб., так что средняя квартира — 45 кв. саженей (шесть комнат) обойдется в 13.500 руб. Каждому из участников пришлось вносить наличными 6750 руб. <br>Считая доход с этих денег из 6%, получим, что квартира будет обходиться ежегодно 405 руб. + 405 руб. — проценты за другие 6750 руб. (рассроченная половина) = 810 руб. К этой сумме прибавляется 3% ее стоимости на расходы по дому и получается 495 руб. Всего же придется уплачивать 1220 руб., включая и погашение долга».<br>Члены Бассейного товарищества (по названию улицы, где началось строительство) решили строить квартиры для себя, рассчитывая передать их потом наследникам. Для составления проекта жилого комплекса привлекли академика архитектуры Вирриха и гражданского инженера Зазерского.<br>По требованию членов товарищества, архитекторы производили перепланировку помещений, перестановку дверей и т.д. Основное внимание уделялось созданию максимального комфорта и коммунальным удобствам.<br>В результате окна жилых комнат выходили на улицу, а не в «колодец». Каждая квартира имела по три–семь комнат общей площадью от 110 до 270 м2.<br>Лифты располагались не только на парадной, но и на черной лестнице. В 7–этажных домах были вентиляционная система, камины, центральный горячий водопровод и водяное отопление. При каждой кухне — холодная и светлая кладовая. В мансарде — зал для общего собрания жильцов, с гостиной и курительной комнатами.<br>Строительство комплекса было закончено аккурат к революции, так что надежды членов товарищества на долгую и счастливую жизнь в комфорте не оправдались.<BR><B><br>Экономический класс</B><br>Горожане с низким уровнем доходов — в первую очередь рабочие промышленных предприятий — снимали углы и каморки в подвальных и мансардных помещениях доходных домов рядом с предприятием, а частенько жили прямо на территории завода. <br>Так, в 1890 году в подвалах Петербурга жило 49.570 человек, а в мансардах — 21.800. В начале ХХ века в Петербурге было примерно 150 тыс. «коечных» и «угловых» жильцов. <br>Но доход с 1 куб. сажени дешевых квартир, заселенных беднотой, в 1,5–2 раза превышал доход с 1 куб. сажени барских квартир.<br>Строительство рабочих казарм и бараков велось внепланово и беспорядочно. Участки «рабочей» застройки обычно обустраивались по периметру корпусами. Всяческие «удобства» считались роскошью.<br>Однако некоторые промышленники проектировали и строили специальные «колонии» жилых домов для рабочих (эксперты того времени не без оснований считали, что на этот шаг их подталкивало опасение перед массовыми выступлениями рабочих). <br>К примеру, экономическое жилье появилось при металлообрабатывающем заводе Ф. Сан–Галли около Лиговки и у рабочих сталелитейного Обуховского завода. Строительство велось на средства владельцев предприятий. Они же получали доходы от сдачи квартир внаем в результате отчислений из зарплаты рабочих.<br> В основном строили типовые рабочие казармы, которые имели либо одну большую комнату на несколько десятков человек, либо огромный коридор, по обеим сторонам которого располагались небольшие «кубрики», заставленные кроватями. <br>Некоторые крупные предприятия объявляли конкурсы на разработку проектов «колоний для рабочих». Для рабочих товарищества Российско– Американской резиновой мануфактуры, например, был разработан экономичный проект целого комплекса — с жилыми домами и хозяйственными помещениями. В итоге владельцы предприятия остановились на проекте стоимостью 683 тыс. руб. При этом от эксплуатации комплекса они предполагали получать годовой доход в размере 53.016 руб. (В.К.)