Потомки Баркова выходят на большую дорогу

<BR><BR>Петербургский Барковский клуб начинает проводить открытые заседания в одном из городских кафе. Таким образом, любой желающий получает возможность приобщиться к эротическому искусству во всех его экстремальных проявлениях.<BR>Принципы барковцев просты и естественны - человек должен быть честен перед собой, нет слов плохих и хороших - есть только испорченное, извращенное их толкование. Поэтому если хочешь выругаться - выругайся.<BR>"Если вся страна - от последнего бомжа до толстого министра - через третье слово на четвертое нет-нет да и вставит крепкое выражение, то не надо этого бояться: эти слова уже стали естественным фольклором, междометиями, служащими для связи слов и предложений", - гнет свою линию секретарь Барковского клуба Александр Баранов.<BR>"Запрещать эротику - глупо: запрет ведет только к нездоровому любопытству, которое может выливаться в самые извращенные формы. Наша позиция - в искусстве не должно быть белых пятен ни в чем. Мы хотим поднять из грязи то, что до нас туда втоптали".<BR><BR><B>Банное искусство</B><BR>Начиналось же все... с бани: первые свои собрания барковцы проводили среди веников, черпаков, шаек и т.д. Прекращать эту традицию в клубе, кстати, не собираются... <BR>У действа выработались свои строго определенные "барковские" ритуалы.<BR>Несколько десятков человек в костюмах Адама и Евы (или максимально приближенных к ним) собираются у "барковского" стола с традиционными "барковскими" напитками - спиртом, в определенных пропорциях смешанным с различными компонентами (секрет приготовления своих напитков барковцы никому не выдают). Президент клуба Андрей Торгашин по очереди дает слово членам высокого собрания. Начинается действо.<BR>"Что бы ни делали барковцы, а в клубе есть люди, которые специализируются на достаточно крайних вещах - стриптизе, эротических танцах, съемках в весьма откровенных фильмах - пошлости нет нигде. Это искусство. Мы принимаем в клуб далеко не всех поэтов, которые пишут на фривольные темы: отбираем только тех, кто делает свое дело на достойном уровне, а не просто подсовывает клубничку", - говорит Александр Баранов.<BR><BR>Памятнику быть!<BR>Барковцы чтут своих великих предшественников. Среди них они с гордостью называют Пушкина, Лермонтова, Фонвизина и даже Ломоносова. Но самый глубокоуважаемый - естественно, сам отец-основатель "срамной" поэзии Иван Барков. <BR>Помня свой "сыновний" долг, барковцы поставили перед собой глобальную задачу - добиться сооружения памятника великому предку неподалеку от монумента Михайле Ломоносову. "Они же друзья были. И хорошо бы поставить памятник Баркову на спуске у Университетской набережной: посадить его там на скамеечку, чтобы любой мог подойти, сесть рядом, похлопать по плечу..." - раскрывает идею Александр Баранов.<BR><BR>Иван Барков (1732-1768 гг.) учился в Александро-Невской духовной семинарии и университете Академии наук. Исключен за пьянство и кутежи. Работал наборщиком в типографии и переводчиком. <BR>Переводил Горация, Дионисия и др., но прославился эротическими стихами. Самые известные из них - "Ода Приапу", "Лука Мудищев" и сборник "Девичья игрушка".