Новые меры против старых проблем

Однако эксперты скептически оценивают потенциал этой меры в решении кадровых проблем медицинской отрасли.

Ускоренное обучение

Борьба с кадровым дефицитом в медицине продолжается уже несколько лет, однако эта проблема по–прежнему не теряет своей актуальности. По данным Минздрава, по итогам 2024 года в России не хватает 23,3 тыс. врачей, а дефицит среднего медицинского персонала составляет 63,5 тыс. человек. Причём нехватка медиков остро ощущается не только в отдалённых регионах, но и в крупных городах федерального значения.

В связи с этим Госдума РФ продолжает корректировать законодательство в надежде на то, что новые поправки помогут максимально быстро обеспечить медицинскую отрасль необходимыми кадрами. Однако некоторые решения вызывают неоднозначную реакцию у экспертов.

Одной из наиболее спорных новаций является сокращение сроков обучения для учащихся медицинских колледжей: по восьми специальностям их сократили на год, а по двум — на 4 месяца. Решит ли ускоренная подготовка кадровую проблему — неизвестно, однако, по словам доцента кафедры урологии Военно–медицинской академии им. С. М. Кирова Николая Игловикова, уменьшение общего времени обучения действительно может быть дополнительным стимулом для поступления в медицинские колледжи.

"Кроме того, увеличится количество выпускников в сравнении с аналогичным периодом подготовки по старой программе, что позволит сократить острый дефицит кадров", — поясняет Николай Игловиков.

Тем не менее эксперт считает, что сокращение часов обучения по таким фундаментальным дисциплинам, как, например, анатомия и физиология, может быть достаточно рискованным шагом.

"Хоть эти дисциплины и не имеют прямой клинической направленности, они критически важны для усвоения последующих клинических дисциплин", — считает Николай Игловиков.

Основатель мобильного приложения "Справочник врача" Константин Хоманов также считает, что сокращение сроков обучения в среднем медицинском образовании без пересмотра содержания программ и усиления практики — это шаг с рисками.

"Укороченные курсы требуют чёткой структуры, хорошей базы и вовлечённых преподавателей. Пока всё это есть далеко не везде, и существует опасность, что мы получим специалистов с формально пройденной программой, но без устойчивых навыков. Быстрее — не всегда значит лучше, особенно в медицине", — убеждён Константин Хоманов.

Именно поэтому большинство экспертов положительно отнеслись к другой законодательной новации Минздрава — запрету на полностью дистанционные программы в медицине, который тоже вызвал много споров. С 1 марта 2026 года все практические навыки будут отрабатываться в очном формате на базе реальных или симуляционных клинических условий.

"Практикоориентированная подготовка — это не опция, а обязательный элемент. Теоретические знания без отработки в реальной или приближённой к реальной среде создают риск — как для пациента, так и для системы в целом", — считает вице–президент по управлению персоналом и организационному развитию группы компаний "Р–Фарм" Елена Турянская.

Врач поневоле

Ещё одним вариантом получения практических навыков и одновременно способом решения вопроса кадрового голода может стать введение обязательной отработки после окончания бюджетных отделений медицинских вузов и колледжей. Однако, по мнению генерального директора Ассоциации частных клиник Санкт–Петербурга Александра Солонина, и у этой идеи есть ряд существенных недостатков, которые могут сделать её неэффективной и даже контрпродуктивной.

"Обязательная отработка может быть расценена как ограничение конституционного права на свободу труда и выбор места жительства (статьи 37 и 27 Конституции РФ), — комментирует Александр Солонин. — Принудительный труд запрещён, а обязанность работать по распределению может рассматриваться именно как форма принуждения. Это может привести к судебным искам и признанию соответствующего закона неконституционным".

Кроме того, по мнению эксперта, врачи, вынужденные работать по распределению, могут быть менее мотивированы и слабее заинтересованы в выполнении своих обязанностей на должном уровне.

"Это может негативно сказаться на качестве оказываемой медицинской помощи и привести к ухудшению отношения к профессии. Вынужденный труд редко бывает эффективным", — убеждён Александр Солонин.

Эксперт также полагает, что обязательная отработка может отпугнуть и потенциальных абитуриентов от поступления в медицинские вузы, что в конечном итоге приведёт к ещё большему дефициту кадров.

В любом случае принудительное распределение после окончания медицинского вуза в плане решения проблемы кадрового дефицита даст лишь временный эффект. По мнению руководителя учебной части медицинского отдела сети оптик "Счастливый взгляд" Евгения Мухаметшина, снизить отток молодых специалистов скорее можно за счёт конкурентной оплаты труда и, что особенно важно, эффективных социальных программ.

Действительно, новые кадры не задержатся в регионах, если не модернизировать поликлиники и не поднять оклады медработникам.

"Без сопровождения — жилья, инфраструктуры, понятной системы роста — обязательная отработка будет восприниматься как ограничение свободы. И часто подобные меры приводят не к закреплению кадров, а к ещё большему оттоку через несколько лет", — предупреждает Константин Хоманов.

По мнению эксперта, если цель в том, чтобы удержать специалистов, то ставка должна быть на мотивацию, а не на принуждение.

"Нужно создавать понятные условия: что тебя ждёт после вуза, на каких условиях ты работаешь, куда можешь двигаться дальше, — считает Константин Хоманов. — Только тогда выпускник останется — и останется по собственному выбору".

Евгений Мухаметшин добавляет, что не менее важна и оптимизация нагрузки на врачей, без этого даже мотивированные специалисты долго не задерживаются в профессии.

Системные недочёты

По словам Константина Хоманова, сейчас изменения в законодательстве в основном касаются структуры образования — сколько учиться, как оформить программу, какие требования к базе. "Это важный шаг, но пока реформа не затрагивает то, что действительно влияет на качество подготовки: содержание учебных курсов, работу с преподавателями, систему наставничества, обратную связь от клиник", — считает эксперт.

По его словам, пока образование реформируется, здравоохранение остаётся в стороне.

"Между этими двумя системами всё ещё мало стыковки, — говорит Константин Хоманов. — Выпускники сталкиваются с перегруженными стационарами, где на них просто нет времени. Плюс к этому — стресс, выгорание, отсутствие поддержки. Об этом в законах пока почти не говорится, а ведь именно с этого начинается отток молодых врачей".

Что касается отработки практических навыков, которые непосредственным образом влияют на итоговый уровень подготовки выпускника, то, по словам Константина Хоманова, даже в крупных городах базы перегружены.

"На одного наставника — несколько студентов, времени на полноценное обучение почти нет, — рассказывает эксперт. — В регионах ситуация ещё сложнее: там просто нет нужной инфраструктуры, особенно для практики по высокотехнологичным профилям. Чтобы практика действительно работала, нужны мотивация для врачей–наставников, развитие симуляционных центров и единые подходы к оценке практических навыков. Без этого даже при наличии базы студенты не получают того опыта, который от них ждёт система".

Кроме того, как отмечает Николай Игловиков, наши образовательные программы, особенно по фундаментальным дисциплинам, более отдалены от клинической практики, чем зарубежные.

"Биоэтику, как правило, преподают юристы, а не врачи–клиницисты, и образование сводится к обзору правовых документов, а не к решению примеров реальных ситуаций, происходящих в клиниках, — комментирует Николай Игловиков. — Если же говорить о современных направлениях в медицинском образовании — например, о повышении квалификации в формате team–based learning (совместное обучение врачей и медсестёр, работающих в одной клинике), то это у нас вообще не применяется, хотя мировой тренд в этом уже отчётливо просматривается".

Тем не менее начало реформированию медицинского образования положено и первые итоги этого процесса мы увидим уже в этом году.

"В частности, в медучреждения поступят выпускники колледжей, прошедшие обучение по новым, ускоренным программам, — поясняет Евгений Мухаметшин. — Это станет отправной точкой для анализа: как изменилось качество подготовки, как адаптируются выпускники на рабочем месте и что нужно скорректировать в образовательных и практических форматах". По сути, 2025 год даст первые реальные данные, которые позволят делать системные выводы о плюсах и минусах этой масштабной реформы.