Круговорот добра: зачем предпринимателям заниматься благотворительностью

По вашему мнению, почему для бизнеса важно заниматься социальными проектами?

— Мне кажется, что это правильная кармическая история для человека. Если ты живёшь в Петербурге, то она должна быть где-то в крови.

Есть же целая история меценатства в России — что делали люди, что они строили и что мы видим сейчас. Но такое желание оставить позитивный след — например, восстановить набережную или подарить памятник городу — должно исходить изнутри, быть не навязанным обстоятельствами или внешними условиями.

Это такой заряд энергии, но к нему надо прийти, преодолеть определённый путь. Я живу по принципу: брошенное в воду добро к тебе вернётся. И советую каждому предпринимателю применять такой принцип, потому что всё возвращается.

Если говорить про бизнес — как ситуация в вашем сегменте поменялась за последнее время?

— Многие компании покинули рынок. Schock ушёл, Blanco прислал письмо о том, что они вообще прекращают работу с Россией. Franke же остался, но практически ничего не ввозит. И после 2022 года мы остаёмся практически одни в этом сегменте в РФ.

Раньше оборот по премиальным смесителям и мойкам у Blanco был 1,2 млрд рублей, а всего рынка в этой нише — 5 млрд. У нас сейчас 3,2–3,7 ­млрд, то есть мы взяли почти всё, что осталось после ухода конкурентов.

И они, думаю, не вернутся. Кстати, с началом этих перемен я маркетинговый бюджет увеличил вдвое и сказал: мы должны быть теперь везде, чтобы, когда конкуренты захотят вернуться, им было очень тяжело восстановить позиции. Кроме того, без рекламы в премиальном сегменте товар не продаётся. Надо делать семинары, коллаборации с художниками, архитекторами, размещаться в глянцевых журналах, это обязательно для работы в люксе.

Да, но ведь компании удалось добиться лидерства в отрасли не только благодаря уходу конкурентов?

— Наша продукция производится в разных странах: Италии, Турции, Китае, Японии. В России это производственные линии в Электростали под Москвой и в Тольятти. По большому счёту мы выбираем лучшие фабрики с самым высоким качеством работы и там размещаем заказы, а дизайн изделий и их упаковку создаём сами.

Рост начался в пандемию, когда большинство компаний приостановили деятельность, ушли в некую паузу, в результате образовался дефицит товара. Перед Omoikiri тоже встал выбор, но мы решили в этот период, наоборот, наращивать выпуск, потому что не важно, отрубят тебе руку или только палец, — больно будет одинаково.

Не боитесь, что появятся новые конкуренты из Китая и других азиатских стран?

— Это будет очень тяжело. Только формы для изготовления моек делаются около 9 месяцев, каждая из них стоит 40–50 тыс. евро. На создание модельного ряда уйдёт примерно 3 года. И то в такой срок можно лишь скопировать наш каталог.

Продукция, которая продаётся, например, в Китае, для российского потребителя не подойдёт, поскольку у каждой страны есть свой размерный ряд и комплектация. В КНР представлены большие мойки с огромным количеством аксессуаров для мытья стаканов, ножей и пр. Японские мойки — метровые четырёхуровневые, с двумя смесителями. В России же эстетика больше ориентирована на Европу.

То есть для выхода на новый рынок должны быть серьёзные вложения. Хотя, с другой стороны, наличие конкурентов имеет свои плюсы — подстёгивает не стоять на месте, а развиваться.

Почему для компании так важно особое внимание к цветовому наполнению продуктов?

— Что такое сегмент люкс? Это же не про качество и даже не про цену — это про стиль жизни. При разработке коллекций нужно понимать, что изделия не должны быть похожи на традиционный эконом. А введение любого цвета — это удорожание продукции в 5 раз.

Я постоянно слежу за часовой индустрией, ювелиркой, модой, новыми автомобилями — это те вещи, которыми люди гордятся. Когда мы выпускали коллекцию цветных моек, я смотрел на Rolex, Patek Philippe, Ademar Piguet. И их решения мы адаптировали к кухне, потому что эти полуоттенки весьма популярны. В ноябре мы выпустили серию керамических моек. Все шесть выбранных цветов на 100% попали в гамму айфонов, презентованных двумя неделями позже.

Когда вы работаете в люксе, вы должны понимать, какой цвет сделает компания Pantone, какие коллекции покажут на выставке Watches and Wonders, какие тренды популярны.

И маркетинг точно такой же. Почему в люксовых журналах? Потому что там стоят дорогие часы и машины. И моя стратегия изначально была сделать мойку предметом, аксессуаром, про который люди начинают говорить.

И наверняка здесь особо остро встаёт вопрос промышленного дизайна? В чём специфика проблемы дефицита специалистов по этому направлению?

— Пока, к сожалению, у промышленников не всегда есть понимание, зачем нужен стиль. То есть низкая заинтересованность заказчика. Кроме того, российских промышленных дизайнеров в принципе мало. Только сейчас, когда страна попадает в новые условия, спрос на них вырос. И на экзаменах в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А.Л. Штиглица теперь присутствуют агенты, которые забирают самых талантливых.

Раньше мы совместно с академией проводили студенческий конкурс Pushka Forum, на нём разрабатывались реальные макеты, которые в дальнейшем использовались в промышленности. Такого мероприятия раньше не делал никто, и когда меня спрашивают, зачем мне это, я отвечаю: "Через 5 лет они все выпустятся, и каждый промышленный дизайнер будет знать об Omoikiri". Такая вот стратегия.

И второе: там есть очень способные ребята, которых мы принимаем на работу. Наша компания генерит дизайн самостоятельно, это работа международного уровня. Российские дизайнеры — одни из самых крутых в мире.

Вы также являетесь коллекционером часов, откуда такой интерес к ним, во что вылилось это увлечение?

— Это такая отдушина, мне просто нравятся часы: механические, наручные. Потому что время — самый важный ресурс, который у нас есть. Когда ты молод, ты расходуешь его, как будто бы у тебя огромный запас, а чем старше становишься, тем больше понимаешь ценность времени.

Плюс мне очень повезло: премиальный сегмент моего бизнеса совпал с премиальными часами. То есть мои клиенты ставят мойки Omoikiri и носят часы, которые есть у меня в коллекции. У нас одинаковое видение.

Потом всё выросло в часовой блог, а в этом году я стал аккредитованным журналистом на Watches and Wonders, что дало возможность присутствовать на первых непубличных днях выставки.

Увлечение вылилось и в разработку собственной модели, которую мы создали совместно с брендом "Ракета". Первый прототип был показан на выставке в Мексике в 2022 году, но из–за сложностей производства коллекцию презентовали только сейчас. Мы взяли классическую модель, добавили цвета стрелок, разработали дизайн ремня и сделали интересные упаковки. Это просто летние часы в лазурном цвете.

Помимо этого, я полностью оплатил реставрацию солнечных часов в Петергофе — 31 мая состоялось открытие. И вклад в восстановление таких объектов — самое крутое, что можно сделать.

У вас ведь много и других социальных проектов?

— Их действительно много. Но хочу сделать акцент на проектах, ориентированных на детей. Ведь, возвращаясь к теме времени, они наше будущее. Так, стремлюсь привить подрастающему поколению любовь к искусству, развиваю детский театр "Поляна сказок". Он небольшой — зрительный зал на 50 человек. Но иногда и на большую публику играем. Постановки — это русские сказки, тот правильный контент, который, на мой взгляд, важен в воспитании.

Актёры нашего театра также играют в спектакле "На всю оставшуюся жизнь", посвящённом агитбригадам, которые работали в годы войны. Тема постановки — историческая память. И мы получаем большое количество писем с благодарностями от зрителей.

Я хочу, чтобы дети, видя хорошие постановки, возвращались в театр снова и снова, искренне полюбили искусство.