Российские банки проходят квест на выживание

В последние годы существование российского финансового рынка, и банковской системы в особенности, проходит под знаком так называемого оздоровления и очищения. Эти термины звучат как мантра из уст представителей Центрального банка. Под этим флагом проходит кампания по изменению регулирования, надзора и т. д.

Оздоровление организма обычно вызывает подъем физических сил. Что же происходит с нашей банковской системой? Если сравнить 5 лет до 2013 года и следующие 5 лет, с 2013–го по 2017–й, можно увидеть, что сокращение количества кредитных организаций во второй пятилетке пошло вдвое быстрее. В 16 субъектах федерации не осталось ни одной местной кредитной организации. Еще в 17 — только одна. Весь функционал, весь сервис переходит на крупные банки. Казалось бы, они должны открывать свои подразделения на освободившихся местах. Но и количество филиалов катится вниз. Таким образом, в России, кроме Москвы и Петербурга, финансовой системы больше нет.

Может быть, активы банков растут? Да, здесь рост есть. Правда, он замедляется. А если пересчитать активы в долларах США, то и здесь наблюдаем стагнацию. Что не говорит об оздоровлении и уж тем более о развитии. Активы в процентах к ВВП также выглядят как кривая без роста.

Происходит концентрация активов по банковскому сектору. Больше всего растут активы у первой пятерки самых крупных банков. Они за 10 лет, с 1 января 2008 года до 1 января 2018–го, выросли с 42 до 55,8% от активов всей банковской системы. Активы малых банков, начиная с 201–го в рейтинге, упали за это время в 6 раз, с 8,4 до 1,5%. Это говорит о том, что все банки за пределами топ–200 — это "груз 200", они все кандидаты на вынос. Через несколько лет не будет этих практически трех сотен банков, так же как не стало за последние 10 лет шести сотен других.

К 1 ноября 2018 года доля пяти крупнейших банков в активах банковского сектора достигла уже 60,4%. Для сравнения: в США — 43%, в Китае — 37%, в Индии — 36%, в Германии — 31%. Только в Бразилии концентрация выше, чем у нас, — 82%. В истории был пример такой же концентрации активов, как в нынешней России, — это довоенная Германия. В нацистской Германии с 1933 по 1940 год количество банков уменьшилось с 1725 до 747, а на активы пяти крупнейших банков приходилось 63%. Нам осталось 3% до этого "успеха".

Доля госбанков в активах банковской системы в начале 2018 года достигла 63,1%. В объеме депозитов и средств на счетах физлиц — 66,5%, юрлиц — 62%. В корпоративном кредитовании доля госбанков составляет 69,7%, в кредитовании населения — 67,3%.

Капитал банковской системы резко замедлил рост в последние 2 года. В долларах и в процентах ВВП капитал и вовсе снижается. Это важнейший индикатор, он показывает, есть ли спрос на инвестиции в этой индустрии. Нет спроса. И понятно почему: прибыль кредитным организациям получать все сложнее. На 1 ноября 2018 года прибыльными из них были 355, убыточными — 133, то есть каждый четвертый. Для сравнения: по итогам 2007 года убыток показали около 1% банков, в 2012 году — менее 6%.

Сокращается и портфель кредитов нефинансовым организациям — банковская система утрачивает свою роль в финансировании роста экономики. Мы теряем ее.

Алексей Мамонтов, президент ММВА