Несколько опрометчиво заявлять такое в январе, но похоже, что меньше чем через неделю в Париже состоится главное культурное событие года. 24–го числа над столицей Франции вспыхнет колоссальных размеров арт–объект "Красный треугольник", который даст старт показам "Дау" Ильи Хржановского — проекта российского режиссера, давно вырвавшегося за рамки кино и породившего целый альтернативный мир: 13 фильмов, 700 часов пленки, 8 тыс. часов записанных диалогов, иммерсивная инсталляция, масштабный спектакль, 400 героев, тысячи статистов, 120 тыс. м2 декораций.
Чтобы увидеть это, необходимо подать на специальную визу, на входе у вас заберут телефон и прочую современную технику.
К тому, что именно откроется за стенами "парка Дау", невозможно подготовиться. Гадать бессмысленно. Те немногие, кто видел фильмы, говорят, что Хржановский не просто подошел к черте возможного на экране, но и многократно ее отодвинул и переступил. При этом даже они — видели только фильмы.
Как мы начинали
Итак, вернемся в 2005–й, когда все и началось. Молодой российский режиссер (да, изрядно пошумевший, но не более, на международных кинофестивалях с дебютной картиной "4") прочитал книгу Коры Дробанцевой "Академик Ландау: как мы жили" и загорелся идеей экранизации. Скандальные дневники вдовы великого физика — бестселлер начала века, книга, которую горячо обсуждали и не менее страстно осуждали, поэтому поначалу всем показалось, что увлечение Хржановского этим текстом — лишь желание хайпануть, выражаясь в терминологии нового времени. Все оказалось сложнее.
Первые месяцы несколько раз переписывался литературный сценарий, потом появилась идея "специальной территории", спустя 2 года нашелся инвестор, поверивший в проект, и в Харькове началось строительство специального НИИ, ставшего одной из самых масштабных декораций в истории кино.
В разные годы сотрудниками, пациентами и гостями этого института были: Марина Абрамович, Максим "Тесак" Марцинкевич, Брайан Ино, Massive Attack, Жерар Депардье, Фанни Ардан, Изабель Юппер и многие другие. Главная роль досталась музыканту Теодору Курентзису, роль его супруги — украинской актрисе Радмиле Щеголевой, роль Капицы — театральному режиссеру Анатолию Васильеву.
Здесь, впрочем, необходимо важное уточнение: учитывая то, во что превратился "Дау", полного совпадения имен создатели проекта решили избежать. Кора стала Норой, Капица — Крупицей, а титульному герою осталось только дружеское и домашнее имя. Не Ландау.
Все актеры и члены съемочной группы обязаны были соблюдать еще более жесткие правила, чем те, что ждут будущих зрителей. Они должны были сочинить о себе легенду, поклясться не изменять ей ни при каких обстоятельствах, подобрать соответствующую эпохе одежду (особенно много баек ходило вокруг необходимости носить аутентичное белье), прическу и макияж, получить специальный пропуск, сдать, опять же, телефон и прочие гаджеты. Курящие должны были перейти с сигарет на папиросы, пьющие — на советскую водку.
Нарушением режима считалась любая связь с реальностью, вплоть до использования современной лексики. Зарплату все получали в советских рублях. Беспрепятственно покинуть институт мог только режиссер.
Свежий киноязык
Он, впрочем, к этому, кажется, не особо стремился: практически не давал интервью, не распространялся даже о примерных сроках окончания проекта, выдержал килограммы макулатурных насмешек и обвинений в трусости, затягивании сроков, затягивании сроков от трусости. Но прошло 13 лет, и молодой кинематографист и сын известного аниматора превратился в одного из самых амбициозных и дерзких художников планеты. Об уровне его произведения судить (пока) рано, но о масштабе — вполне.
Хржановский — первый русский режиссер, может быть со времен Эйзенштейна, который, похоже, заново придумал киноязык. Который оказался больше любого кинофестиваля (представить "Дау" в программе условных Канн — невозможно) и крупнее некоторых городов (власти Берлина, например, очень хотели принять проект, но не смогли решить организационные вопросы). Это первый за долгое время русский художник, объединивший вокруг себя элиту современного искусства. И каждый его именитый коллега, от Ай Вэйвэя до той же Марины Абрамович, считали свое участие в проекте за честь.
2019–й начинается для русской культуры грандиозно. Хоть и в Париже, в 3000 км от самой России.
Это, конечно, не страшно, но символично.
