Очерк о супергероях "Гранит–Кузнечного" — предприятия с 66–летней историей
Для горной породы 66 лет — это даже не мгновение. Возраст балтийских гранитов — 2,8 млрд лет. Но для предприятия, которое их добывает, это почтенный срок, особенно если за это время оно успело стать крупнейшим в отрасли. По случаю четвертьвекового юбилея "Группы ЛСР", в которую входит "Гранит–Кузнечное", мы поехали в Приозерский район Ленинградской области и ответили на вопрос: каким супергероем нужно быть, чтобы тебе покорился камень?
Большой взрыв
В пейзажах месторождений гранита есть что–то космическое, будто Луна и Земля ненадолго поменялись местами. Серебристо–серая безжизненная порода тускло отсвечивает под солнцем, в лужах стального цвета на дне карьера–кратера отражаются облака, сильный ветер носит по огромной каменной яме песок и пыль.
Перед взрывом со скрытой под землей породы экскаваторщики снимают вскрышу: удаляют верхний слой почвы вместе с лесом — все то, что успело прилипнуть к вечному камню за время существования жизни на Земле.
— Смотрите прямо перед собой, на седьмой горизонт, — говорят нам, гостям из газеты.
Звучит тоже вполне космически, не хуже седьмого неба.
БА–БАХ!
Взрывная волна трется об ноги, как голодный котенок. Над карьером поднимается опаловый дым.
Со стороны может показаться, что каждый день что–нибудь взрывать — прикольная работа. На самом деле это тяжелейший труд, который требует не только взрывной силы, но и ума. Взрывотехники изучают расчеты маркшейдера, сверлят в карьере хитрые тоннели в строго заданном порядке, организуют систему детонации. В день взрыва приезжает смесительно–зарядная машина, которая перевозит компоненты эмульсионного вещества в отдельных контейнерах, и только когда их заливают в подготовленные тоннели, они там смешиваются, приобретая взрывоопасные свойства, и через 15 минут на месте бывшей неприступной скалы оседает молочный дым.
Всякому созиданию предшествует распад. С Большого взрыва когда–то началась Вселенная, со взрыва горной породы в поселке Кузнечное начинаются почти все стройки Ленинградской области. Добыча стартовала здесь в 1944 году, когда гранит повезли на восстановление разрушенного Ленинграда. В те времена поселок еще носил финское имя Каарлахти, но уже окончательно перешел в состав СССР.
Первый завод здесь открыли в 1952–м, второй — 10 лет спустя, а уже в 1975 году тут натягивали транспортировочные ленты на оборудование третьего завода проектной мощностью 1,6 млн м3 щебня в год.
"Группа ЛСР" подхватила Кузнечное в 2000–м. В предприятие пошли капитальные инвестиции, началась модернизация. Одну из старых линий закрыли, а вместо нее в 2008 году купили современный мобильный завод с импортным оборудованием, который даже можно перевозить от карьера к карьеру в зависимости от изменения рыночного спроса.
— Мы в советское время за 12–часовую смену делали 2000 кубов щебня и считали это чуть ли не трудовым подвигом. А сейчас выпускаем больше 4000 — и, похоже, это не предел, — рассказывают трудящиеся.
Время собирать камни
От земли до кабины карьерного самосвала — восемь высоких ступенек.
Через пару минут чувствуешь себя Элли, улетающей из Канзаса на борту собственного дома: все трясется, гремит, под окном голые пески… На такой машине можно раздавить не одну ведьму Запада.
— БелАЗ — опасная машина?
— На велосипеде ездить — тоже риск!
Водитель Юрий Винцукевич — супергерой. Его главное супергеройское качество — выносливость. Не каждый мужик согласится вывезти из этой огромной дыры 50 т груза за спиной. Если работники карьера и спускаются вниз на попутном БелАзе, то наверх большинство пыхтит пешком. Потому что ехать в груженой машине страшно.
— Помню, когда мобильников не было, мы тут ориентировались по фарам. Карабкаешься наверх, снежок нападал — скользко. Видишь: встречные фары туда–сюда гуляют — значит, кого–то занесло, сразу в обочину вжимаешься. БелАЗ — машина такая, ее груженую не остановишь.
Не мудрено: за одну ходку самосвал вывозит порядка 45 т груза, или 20 кубов горной массы. Юрий Винцукевич научился водить самосвал между делом, пока сам работал на бульдозере. Товарищи–белазисты потихоньку и обучили. Это было в те времена, когда дисциплина на производстве хромала на обе ноги. Первое время ездил без прав, друзья пускали за руль охотно.
— На первой погрузке было страшно. Сидишь в кабине, за спиной такой грохот, как будто астероид в Землю врезался, вокруг пыль, ничего не видно, только машина кренится.
За рулем гиганта Юрий уже 8 лет. Он невысок и ловок, как разыгрывающий защитник баскетбольной команды. Он в принципе и есть связующее звено между карьером, где гранит добывают, и заводом, куда его отвозят на переработку.
На заводах огромные куски гранита разламывают на мелкий камень стандартных рыночных размеров. Цех с дробилкой шумит как битва штурмовиков и повстанцев на Звезде Смерти. Внутри от стоячей пыли темно, гигантский железный блендер азартно перемалывает валуны на камни поменьше. После нескольких стадий дробления гранит приезжает на "грохот" — большое механическое сито для сортировки готового щебня по размеру. Это и есть главные стадии производства.
Садовник и оптимизатор
Заводы "Гранит–Кузнечного" должны работать ритмично, не хуже швейцарских часов. Во–первых, потому, что зима в России всегда близко. Во–вторых, потому, что простой — упущенная выгода для всех. Суровые лязгающие механизмы посреди лунного пейзажа выглядят вечными и самодостаточными, но внешняя брутальность обманчива. Машины, как беременные женщины, очень капризны и требуют постоянного внимания. Сверхзадачу по выполнению плановых ремонтов вместо авральных на всем производстве решает старший механик Алексей Авилов. Он тоже супергерой. Его главное супергеройское качество — эффективность. — На этом заводе погиб мой отец, когда мне было 13 лет, — говорит Алексей. — С тех пор я точно знал, что приду сюда работать в дробильно–сортировочный цех, стану главным на производстве и сделаю процесс безопаснее и эффективнее, чтобы никто больше не погибал.
Авилов попал на завод в начале 1990–х, еще на университетской практике, и за 4 года работы в отцовском цеху был слесарем, дробильщиком, механиком по ремонту оборудования, электросварщиком. За это время успел запомнить каждый винтик в лицо. Сейчас у него в подчинении вся служба механиков. На нем ответственность за ремонт каждого механизма, с которым он наверняка когда–то уже имел дело.
— Меня в производственных вопросах обмануть невозможно. Я все узкие места знаю, где, как и что может сломаться. Как–то раз мы 12 часов ремонтировали дробилку, а разобравшись, поняли, как это сделать за полчаса. Потом, уже начальником цеха, я эти слабые места как мог модернизировал. Мой девиз — стремись к унификации. Один ключ — одна гайка. Раньше на заводе было 30 размеров редукторов, сейчас два. Ремонт облегчился в 15 раз. Расходных материалов было 25 позиций, с моим приходом их число уменьшилось до 15.
Поставив задачу, Авилов прет к ней, как БелАЗ Винцукевича. Пока не сделает, не остановится. И изменчивый мир прогибается под него с завидной регулярностью. К 2008 году он добился рекордных показателей по объему выпуска самого дорогого вида щебня. А спустя несколько лет его неуемная энергия выплеснулась за пределы предприятия. Не покидая завод, он возглавил Кузнечное городское поселение. Зачем? Да как–то нечаянно получилось. Просто в поселке постоянно рвало канализацию, и Авилову надоело ходить на прием к прежнему мэру, который то ли не хотел ничего делать, то ли не мог.
— Я обращался к нему много раз, но получал отказ за отказом. Что тут поделаешь? Собрались мы с друзьями, выиграли выборы, я стал главой совета депутатов, мы назначили нового руководителя администрации — и с тех пор невозможное вдруг сразу почему–то стало возможным. Парк сделали, центр поселка обустроили, ливневку починили.
Желание улучшать и оптимизировать — основной инстинкт Авилова, противостоять которому он не в силах. Даже у себя дома или на даче что–нибудь да созидает. Строит дом и сажает лилии. Лилии — это слабость, которую он может себе позволить. Половина памяти его смартфона забита фотографиями цветов: "Вот, смотрите: это тигровая, это уайт хэвен, а вот азиатский гибрид. В этих краях они получаются какие–то особенные. Наверное, потому, что растут на камнях".
Тяжкая атлетика
290 кг — становая тяга, 210 кг — жим лежа, 310 кг — присед. На заводе "Кузнечное–1" начальником цеха работает теперь Вадим Удовиченко, чемпион Азии по пауэрлифтингу и потомственный горняк. Родился и вырос в Узбекистане, но, когда подросли собственные дети, а в местных школах упразднили русский язык, решил вернуться на историческую родину. Вадим производит впечатление человека, абсолютно уверенного в своих силах, его трудно представить себе в гневе или панике. Если Авилов — дирижер всего железа на предприятии, то Удовиченко — мастер–наладчик человеческих душ и мозгов, которые занимаются обслуживанием неживой техники. Его главное супергеройское качество — страсть к порядку.
— Пока на этом участке не было руководителя, все работали от поломки до поломки и друг на друга ответственность перекладывали, — вспоминает Вадим. — Сейчас порядки меняем. Ремонт, обслуживание техники, уборка — все по плану. Я привык к идеальному порядку во всем. В документах, на производстве. И очень люблю этот порядок наводить.
Удовиченко осознанно добавляет себе новые задачи — как вес на штангу. Спокойно и вдумчиво. Удачный подход — новый вес. Разбираясь с вопросами экологии на прежней должности, попутно возглавил лабораторию по оценке условий труда на рабочих местах. Контролирует освещенность, степень шума и загрязнения. Умеет по звуку дробилки определить, как скоро она может сломаться и какую деталь в ней нужно своевременно поменять. Стал внештатным преподавателем учебного центра предприятия — читает лекции новым рабочим.
Кажется, одного этого уже достаточно, чтобы работать по 20 часов в сутки. Но нет, Вадим еще открыл в Кузнечном свою спортивную секцию: сам оборудовал спортивный зал, сам нашел спонсоров, сам закупил тренажеры. Ездит теперь со своей командой на соревнования, привозит медали, приобщает молодежь к здоровому образу жизни.
— А по ночам вам часто с завода звонят?
— Да каждую ночь почти. А если не звонят наяву, то во сне бегаю, какие–то вопросы решаю. Даже настораживаюсь, если ночь прошла спокойно. Значит, днем жди какого–нибудь сюрприза.
Любая стройка без щебня немыслима, как яйцо без скорлупы. Этот щебень добавят в цемент, засыплют в фундамент, из него сделают железнодорожную насыпь, спрячут в подложках под асфальт и прокладках систем дренажных водоотводов. Самые большие глыбы пойдут на памятники. В Петербурге, Мурманске, Саратове, Астрахани, Пятигорске городские Ленины до сих пор всматриваются в светлое будущее с пьедесталов местной породы. Мелкий отсев мягко похрустывает под ногами туристов, гуляющих по Летнему саду и Царскому Селу.
Из Кузнечного гранит уезжает в большой мир. И делает его чуточку лучше.
Толковый" словарь "Гранит–Кузнечного"
> Вскрыша — пустая порода, покрывающая залежи полезного ископаемого и вынимаемая при его добыче открытым способом.
> Маркшейдер — горный инженер или техник, специалист по проведению пространственно–геометрических измерений в недрах земли и на соответствующих участках ее поверхности.
> Грохот — одно или несколько вибрационных сит для разделения сыпучих материалов по размерам кусков или частиц (фракций).
"Гранит–Кузнечное"
>" Основано в 1952 году на базе карьера Каарлахти. За годы существования предприятие прошло путь от маленького завода с ручным трудом до лидера по производству гранитного щебня на Северо–Западе.
> В 2008 году "Гранит–Кузнечное" расширило географию своей деятельности и вышло за пределы Приозерского района, открыв новый завод в поселке Гаврилово Выборгского района Ленинградской области.
> Сегодня входит в "Группу ЛСР". Производственная база, обеспечивающая строительный рынок гранитной продукцией, насчитывает девять заводов, оснащенных современным оборудованием.
