После нескольких кризисных лет Россия возвращается к профицитным бюджетам. План на 2019 год предусматривает превышение доходов (почти 20 трлн рублей) над расходами (18 трлн) на 1,9 трлн рублей. Это без малого 2% ВВП. Таких профицитов держава не видела с 2008–го. В 2015–м и 2016–м дефициты были огромны. Разницу покрывали из Резервного фонда, ныне признанного потраченным и упраздненного. Так, по крайней мере, говорили публике и высшему начальству Минфин и ЦБ. В действительности использовалась другая схема: бюджетную дыру частично закрывали рублевой эмиссией, а частично — урезкой запланированных трат. А якобы изымаемые из Резфонда суммы просто перемещались с одних ЦБ–счетов на другие, то есть из одного госкармана в соседний.
В 2017–м дефицит уменьшился до 1,3 трлн рублей, а в 2018–м, по первоначальному плану еще дефицитном, уже ожидается превышение доходов над расходами. Минимум на полтриллиона рублей. Причина — в подорожании нефти, но также и в несокрушимой твердости Эльвиры Набиуллиной и Антона Силуанова, возведенного за свои бюджетные подвиги в первые вице–премьеры. Так что финансовые беды вроде бы позади. Страна может отдышаться и пожить в свое удовольствие. Но нет. Рост экономики, и без того хилый, замедляется. В нынешнем году будут рады увеличению ВВП на 1,5%, а в 2019–м даже и 1% примут как подарок. Одновременно пошла в рост инфляция, подавлением которой так гордились финансовые ведомства. Сейчас они надеются, что своего пика (5–6% в годовом исчислении) она достигнет в первой половине 2019–го, а дальше пойдет на убыль. Но первая часть прогноза выглядит правдоподобнее второй.
Торможение экономики в 2019–м будет дополнено стагнацией или даже спадом уровня жизни. Внезапные заверения, что пенсионная реформа повлечет за собой вовсе не выигрыш для казны, а, наоборот, лишние расходы, следует понимать как политическую шутку. "Пенсионный маневр" затеяли ради экономии, и именно так он был объяснен в августовском телеобращении Путина к народу. И, разумеется, повышение НДС извлечет из карманов граждан еще несколько сотен миллиардов. При этом в бюджетном секторе реальные заработки в 2019–м будут расти медленнее, чем в 2018–м, а в частном и неформальном секторах — стагнировать или снижаться. "Богатый" 2019–й будет тяжелее нынешнего и для экономики, и для рядовых людей.
Ничего парадоксального тут нет. Во–первых, структура расходов остается нацеленной на что угодно, но не на процветание. Траты на силовой блок (по неполному счету 30% бюджетных расходов) вроде бы пока не вырастут (их скачок прописан в проектировках на 2020–2021–й), но и сейчас слишком велики для страны, желающей догнать мир. Новые нацпроекты обещают сделаться тем, чем всегда становятся государственные вложения, расхватанные бизнес–магнатами. То есть сверхдорогими и слабо связанными с общественной пользой. И вторая сторона проблемы — навязчивое желание подстраховаться, сбрасывая в резервы все бюджетные излишки. Это тоже заложено в планы на 2019–й. Логика тут есть. Наша экономическая система не приспособлена для эффективных инвестиций, да еще и казусы внешней политики обходятся все дороже. Вот и получается, что денег в казне опять много, а счастья нет. Профицит вернуть можно, но к беззаботным жирным годам возврата не предвидится.
