Коммунизм, Карл. Главная ошибка создателя "Капитала"

Помните вопрос, адресованный марксистам профессором Преображенским: разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? А в самом деле, почему там, где вожди начинали размахивать знаменем Маркса, убирали с лестниц ковры и заколачивали подъезды?

Профессор Преображенский еще легко отделался. Через полвека после его вопроса марксист Пол Пот, или Брат номер один, как его называли соратники, решил проблему с коврами радикально. Пол Пот отправил 2,5 млн жителей Пномпеня трудиться на рисовых полях, а сам поселился в опустошенном городе. Брат номер один объявил, что отныне в Камбодже не будет эксплуататоров и эксплуатируемых — точно по Марксу.

Вопрос о коврах на лестнице — очень важный. Карл Маркс, чей 200–летний юбилей наступает на следующей неделе, не объяснял, как именно должно быть устроено коммунистическое общество. Это удивляло даже такого марксиста, как Владимир Ленин, писавшего, что, согласно Марксу, буржуазное государство исчезнет, но… "открывать политические формы этого будущего Маркс не брался".

Зато Маркс ярко рассказал о том, как несправедливо устроено современное ему общество. Рассказал и о том, что сделать, чтобы исправить его к лучшему. Об этом написан "Коммунистический манифест", опубликованный в феврале 1848 года — 170 лет назад. Рекомендации Маркса: экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов, централизация кредита в руках государства, централизация транспорта в руках государства, увеличение числа государственных фабрик… Что потом? Маркс не сказал.

За это молчание Маркса критиковали такие разные люди, как Лев Толстой и Михаил Бакунин.

Главная недодуманность, ошибка теории Маркса, писал Толстой, "в предположении, что капиталы перейдут из рук частных лиц в руки правительства, а от правительства — в руки рабочих. Но правительство, указывал Толстой, "есть те же частные люди, имеющие власть". "Если бы даже случилось то, что предсказывает Маркс, то случилось бы только то, что деспотизм переместился бы. То властвовали капиталисты, а то будут властвовать распорядители рабочих".

Анархист Бакунин формулировал свой вопрос иначе, но с тем же смыслом: "Исчезнет ли эксплуатация и эксплуатируемый класс после ликвидации частной собственности на средства производства и централизации этих средств в руках государства?" На этот вопрос Маркс не ответил.

Гениальный визионер Станислав Лем подчеркивал, что создатели добрых утопий необычайно щедры на подробности. Мечтатели вроде Сен–Симона, Фурье и Оуэна, названные Лениным предшественниками Маркса, детально описывали структуру коммунального общежития и практику организации совместного труда. Молчание Маркса по поводу устройства справедливого общества на этом фоне выглядит подозрительно.

Как видел будущее Маркс, мы не знаем. Но мы знаем, как обустраивалась жизнь там, где к власти приходили марксисты. Сначала переход капитала от частных лиц к правительству, а потом непогрешимый вождь, колхозы и концлагеря. Так было в России, в Китае, в Камбодже, в Северной Корее. Тенденция, однако.

Но Маркс ничего не говорил о колхозах и концлагерях, возмутятся его защитники. Конечно, не говорил! Маркс знал, как обращаться к публике, поэтому скромно писал об "учреждении промышленных армий, в особенности для земледелия". Маркс только не сказал, кто в промышленной армии должен быть солдатом, кто — полковником, а кто — промышленным маршалом. Вокруг этого, собственно, и велась политическая борьба коммунистов: никто не хотел быть ни трудовым солдатом, ни даже сержантом — все хотели быть трудовыми генералами.

Глядя на развитие российской экономики, легко подумать, что начальники наши — марксисты с головы до ног. Все идет по "Манифесту": природная рента обращена на покрытие госрасходов, кредит постепенно централизуется в руках государства, транспорт из рук государства, в общем, и не выходил, "государственных фабрик" становится все больше… От учреждения промышленных армий нас страхует только неспособность начальников договориться между собой, кому в этой ситуации быть генералом, а кому — полковником, все метят в маршалы.

Что же касается общества без эксплуатации, то на этот вопрос хорошо ответило одно известное радио. При капитализме человек эксплуатирует человека. А при социализме — наоборот.