Есть еще нерешенные вопросы

Законодательство о несостоятельности — одно из самых динамичных в российском праве. С одной стороны, его изменения должны создать более эффективную и адекватную модель института банкротства, но с другой, к сожалению, создает по ряду вопросов немало сложностей в правоприменительной практике. Вслед за внесением изменений в закон, как правило, выходит новое постановление Пленума Верховного суда, которое разъясняет, как этот закон применять. Но и это разъяснение не решает все вопросы, возникающие в рамках рассмотрения дел о банкротстве. Данная тенденция не обошла стороной и институт субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника.

Нововведения в этой части были направлены на борьбу с выводом активов, а также на недопущение размытия пассивов должника путем наращивания дружественной (а иногда и фиктивной) задолженности. Также новые правила существенно повысили имущественные риски контролирующих должника лиц, если последние совершили действия, противоречащие интересам кредиторов должника.

Привлечь к субсидиарной ответственности теперь можно не только директора, но и его заместителей, а также главного бухгалтера и любых других лиц, которые хотя и не относятся к органам управления фирмы–должника, но в силу своих организационных полномочий имеют фактическую возможность определять ее действия.

Также стало возможно привлечение к субсидиарной ответственности фактических бенефициаров должника. В законе появились нормы, направленные на облегчение этой процедуры даже к тем лицам, которые официально не имеют прямого отношения к управлению обанкротившейся компанией. Предполагается, что то лицо, которое извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения менеджмента, и являлось контролирующим должника лицом.

В то же время закон смягчил отношение к номинальным руководителям должника. Теперь номиналы могут снизить размер своей ответственности или даже вовсе ее избежать, предоставив сведения, которые позволят установить фактически контролировавшее должника лицо или обнаружить скрытое им имущество.

Тем не менее, несмотря на изданное в декабре прошлого года постановление Пленума Верховного суда, ряд вопросов на практике остался нерешенным. Например, остается непонятным, кого следует привлекать к субсидиарной ответственности в ситуации, когда финансовые показатели должника стали падать при директоре №1 и №2, но признаки неплатежеспособности возникли только при директоре №3. Есть мнение, что в случае, если будет доказан сговор на совместное причинение вреда кредиторам должника, к субсидиарной ответственности следует привлекать всех троих руководителей. Представляется, что доказать такой сговор на практике без реально работающих доказательственных презумпций — или появления у кредиторов доступа к закрытым пока массивам данных той же ФНС — будет сложно и потребует помощи суперквалифицированных юристов.