Непереводимая игра слов: о чем чаще всего говорят кандидаты в президенты России

Автор фото: Алена Марченко
Автор фото: Алена Марченко

Грядущие выборы представляют интерес скорее с точки зрения формы, нежели содержания. "ДП" проанализировал стилистику предвыборных речей и программ кандидатов.

26 февраля начнутся предвыборные дебаты, в которых, как всегда, будут участвовать полемически неоднородные персонажи. Пока не очень понятно, ждать ли интриги от этой фазы избирательной кампании и если ждать, то в чем она может заключаться. Некоторых кандидатов мы знаем не один десяток лет, ничего нового они уже не придумают. Других, напротив, мы знаем слишком мало, чтобы делать какие–то прогнозы.
За всю историю президентских выборов в России только в 2000 году было зарегистрировано кандидатов больше, чем в 2018–м. Тогда — 11, сейчас — восемь. Президентские выборы — всегда возможность вывести в публичное поле те общественные проблемы, о которых в мирное время говорится мало или не говорится вообще. Восемь кандидатов, за каждым из которых стоят взгляды и интересы определенной части общества, вполне могли бы вести осмысленную полемику. Проблема в том, что окончательный список готовил, кажется, генератор случайных чисел. Составленные в ряд портреты желающих управлять страной породили в соцсетях ассоциацию с фильмом "Семь стариков и одна девушка". Другой логики, в рамках которой в публичном поле могли бы сосуществовать эти оппоненты, не нашлось.
Для начала они вступили в опосредованный диалог, касающийся формальных и процедурных моментов избирательной кампании. Коммуникация происходит через экспертную среду (политологи придирчиво взвешивают, коммунист ли Павел Грудинин), через судебную систему (Ксения Собчак не первый раз оспаривает законность регистрации кандидата Владимира Путина), через статистику сбора подписей (Леонид Волков из штаба Навального утверждает, что из рекордно низких 0,39% брака после проверки подписей Путина "…строго математически следует, что никакой проверки подписей ЦИК не делал вообще"). И уже в ответ на это последнее Тимур Валеев из штаба Ксении Собчак объясняет на "Эхе Москвы", как они добились процента брака 1,33, предлагая любителям математики вникнуть в суть процесса. Эта производственная драма по накалу не выдерживает конкуренции даже с Рыбка–гейтом.
Предвыборные программы, официально опубликованные кандидатами, — это тоже часть опосредованного диалога, но вчитываться в них — занятие неблагодарное и даже разочаровывающее. Во–первых, цели, которые проступают за этими текстами, никак не связаны с подлинным желанием занять президентский пост и взять на себя ответственность за свои же собственные декларации. Для старшей части кандидатов эта цель — показать, что они еще живы. Для младшей — что они тоже есть. Во–вторых, судя по тому, что избрано в качестве послания к избирателям и как это сформулировано, содержательного прямого диалога от них ждать тоже не приходится.
Начнем с того, что предвыборные программы семи альтернативных кандидатов исходят из незамысловатой пресуппозиции: все плохо, надо все переделать. Почему все плохо, никто объясняет. Просто плохо — и все тут. Список "всего" у каждого из оппонентов действующего президента свой, хотя, конечно, есть и большие области пересечения: всех волнуют образование, естественные монополии, пенсионная система и налоги. К универсальным проблемам отдельные оригиналы добавляют свои остро насущные вопросы: Жириновский, например, — переименование национальных республик и отмену статьи за экстремизм, а Явлинский — массовую передачу земли в собственность граждан.
Традиция политической полемики в России — не размениваться на сиюминутное, а сразу искать русский путь, рисовать картины будущего вне всякой связи с настоящим, без конца переоценивать прошлое и решать неразрешимые вопросы до посинения, аргументируя по принципу порочного круга. Из восьми нынешних кандидатов двое (Максим Сурайкин и Павел Грудинин) вдохновляются советским прошлым, причем Сурайкин так и говорит: восстановим, мол, СССР. Двое сталинистов, участвующих в выборах, не дают закрыть публичную дискуссию о Сталине и его месте в истории России. Кстати, Ксения Собчак предлагает Ленина захоронить, а оправдание Сталина законодательно запретить — будет любопытно послушать ее беседу с Сурайкиным. Борис Титов вдохновляется столыпинскими реформами. Григорий Явлинский прокладывает дорогу в будущее, где строит прогрессивное и процветающее государство, но при этом требует восстановить преемственность истории — в своем, разумеется, прочтении. Сергей Бабурин ориентирован на перспективы. А вот Владимир Жириновский живет настоящим.
Второй ключевой момент в политических дебатах российских политиков — выяснить отношения с Востоком и Западом. И не просто определить приоритеты внешней политики, а философски подойти к вопросу, обосновать теоретически, желательно со ссылками на русских философов. На европейском пути особенно настаивает Ксения Собчак, упоминая и европейскую пенитенциарную систему, и даже европейские ГОСТы, на которые следует перейти. Григорий Явлинский занимает подобную же позицию, зазывая Россию на путь европейской демократии, предлагая разом восстановить мир и отношения с соседями, выйти из сирийской авантюры и начать ответственную международную политику. Максим Сурайкин как интернационалист призывает восстановить все прерванные договоры о военном сотрудничестве. Владимир Жириновский и Сергей Бабурин беспокоятся о судьбах всего русского и российского, не уточняя в программах, что они вкладывают в это понятие. И Жириновский, и Бабурин предлагают контролировать миграционные процессы (не вдаваясь, впрочем, в технические подробности), Владимир Вольфович намерен восстановить русскую деревню и поддержать российский туризм. Павел Грудинин живет как будто в вакууме и знать не знает ни про русский путь, ни про внешнюю политику.
Внятной аргументацией кандидаты себя не утруждают даже в программах. Ожидать большего от устной полемики не приходится совсем. Оппоненты слишком далеко отстоят друг от друга по кругозору, жизненному опыту и моделям общения. Их картины мира не просто несовместимы — они не подлежат взаимному переводу. Примерно как древнеегипетский и чукотский языки.
До тех пор, пока не будет открытого публичного диалога всех частей общества, выборы будут похожи на конкурс клоунов. А диалог подразумевает наличие хоть каких–то общих категорий, своего рода краткого словарика, что ли. Единство терминологии: что понимать под словом "либерал", что понимать под словом "сталинист", чтобы не было разночтений в самоидентификации и идентификации со стороны. Над словом "демократия" тоже мало кто рефлексирует, используя его как ярлык. Еще одна составляющая диалога — культура аргумента, с которой в России плохо у всех почти без исключения. Обобщения и эмоциональное манипулирование в сочетании с закрикиванием оппонента — вот наша порочная практика хоть в соцсетях, хоть в телевизоре, хоть в парламенте.
Российская среда политической коммуникации пока что не выработала негласных, но всеми соблюдаемых правил полемики и публичной речи. На это уйдет еще пара десятков лет — и то если немедленно начать заниматься этим всерьез.
Пока из сложившейся предвыборной картины нельзя увидеть перспектив следующего президентского цикла. Если и через 6 лет ничего не изменится, то это национальная катастрофа.

Ключевые слова

Россия, демократия, человек, эффективность

Предвыборная программа

Владимир Путин всегда был мастером апосиопезы (от древнегреческого "недомолвка"), особенно когда отказывался участвовать в дебатах и представлять какую бы то ни было программу на очередных выборах. В этом смысле путинское умалчивание придавало его фигуре бытийный статус: он просто был, есть и будет. В 2012 году он изложил предвыборные тезисы в цикле статей, которые, в лучших традициях русской политической мысли, представляли читателю мировоззрение и систему ценностей автора. Отправляясь на свой четвертый президентский срок, Владимир Путин более прагматично подводит промежуточные итоги предыдущих лет, обозначая направления дальнейшей работы с уверенностью человека, который точно знает результат выборов. Он — единственный из кандидатов в президенты — говорит не только что будет делать, но и как будет это делать.

Ключевые слова

Русский

Предвыборная программа

Программа начинается с педалирования слова "русский" и противопоставления русских мигрантам. Предлагаются нетривиальные частные решения (типа ввести на Северном Кавказе прямое президентское правление, а национальные названия регионов России заменить на русские.) В целом необходимые государственные изменения набросаны крупными импрессионистическими мазками, а структура чем–то напоминает Альбом типов лошадей, коров, овец, собак, кур и яхт (Маслянников К. И. СПб., 1888): "Русский вопрос", "Экономика для народа, а не для олигархов", "Земля, продовольственная безопасность, сельское хозяйство, экология", "Демография", "Социальная сфера", "Армия, безопасность, искоренение терроризма и преступности", "Жилье и дороги". Таков мир в понимании Владимира Вольфовича. В этом мире сосуществуют идея девальвации рубля (убрать два нуля — и будет доллар по 60 копеек) и идея общественных бань и бесплатных туалетов для граждан. Все пожелания изложены в директивной форме, не хватает только завершающего: "Выполнять".

Ключевые слова

Конституция, закон, демократические принципы

Предвыборная программа

Длиннющая программа структурирована как кандидатская диссертация, написана еще менее занимательно, так что прочитать ее, не уснув на середине рассказа о судебной реформе, трудно. Документ начисто лишен признаков стилистической индивидуальности, что с избытком компенсировано всем имиджем Ксении Анатольевны и ее манерой изъясняться публично. Непонятно только, зачем было генерировать настолько нечитаемую программу, переполненную самыми безответственными оборотами вроде "необходимо, чтобы…" и "X должно быть Y". Иногда, конечно, проскочит стыдливое "мы предлагаем", а в части о прекращении необъявленных войн и вовсе звучит "мы настаиваем", но в целом требования и призывы безадресны. Возможно, райтеры вдохновлялись эстетикой Дмитрия Анатольевича Медведева времен статьи "Россия, вперед!".

Ключевые слова

Национализация, Сталин

Предвыборная программа

От стилистики его программы веет полупридушенной русской революцией — все эти "кучки олигархов" и "рвачество жирных котов" с первых же строк. Припорошено все это бюрократическим занудством позднего СССР ("введем обеспечение квартирами или домами молодых семей"). Содержательно — краткий обзор медийных новостей за последние пару лет. Тут вам и поддержка валютных ипотечников, и сохранение пенсионного возраста, и борьба с коррупцией не на словах, а на деле. Очень конкретные пункты программы разбавлены сущими абстракциями, чтобы набрались заветные 20 шагов, причем некоторые из этих шагов широки настолько, что любые штаны порвутся. Тезис "Мы защитим духовное здоровье нации" расшифрован так: "Возродим отечественную культуру. Окажем всестороннюю поддержку музеям, театрам, библиотекам". Ну да, мы за всё хорошее. Человек, объявляющий Сталина лучшим менеджером российской истории, в своем предвыборном послании к избирателям не демонстрирует ни эволюции собственных убеждений, ни их укорененности в какой–то исторической традиции. В общем, иногда усы — это просто усы.

Ключевые слова

Национализация, Сталин

Предвыборная программа

Товарищ Максим столь эксцентричен в своих высказываниях, что воспринимать его всерьез решительно невозможно. Весь ходульный антураж его партии годится для очень ограниченной аудитории, которая способна оценить игру. Впрочем, у его предвыборной программы есть даже теоретическое обоснование (со ссылкой, разумеется, на Карла Маркса). У сталиниста Грудинина 20 шагов, у товарища Максима — 10 сталинских ударов. По уродливому капитализму. Удары масштабны, новые правые на мелочи не размениваются. Политика твердых цен, борьба с безработицей, бесплатное социальное жилье… Стилистика вполне соответствует декларируемым ценностям, напоминая о "капиталистических акулах, которые тянули к нам свои грязные лапы". В тексте попадается и прекрасное советское слово "головотяпство", причем в контексте реформы Академии наук. Пишущий берет на себя ответственность за свои слова, не прячась за удобную конструкцию "надо, чтобы", так прямо и говорит: "Мы национализируем и передадим под контроль народного правительства банковскую систему, железнодорожный транспорт, ЖКХ…" Дополнительные аргументы тут не очень–то и нужны.

Ключевые слова

Свобода, собственность, эффективность

Предвыборная программа

В названии программы нет цифр (ни 10 ударов, ни 20 шагов) — сплошная лирика: "Дорога в будущее". Зато много цифр в самой программе, причем цифры не очень круглые — проценты и какие–то их доли должны создавать впечатление, что будущее сочтено, взвешено и разделено, причем без всяких сомнений. Программа основывается на многостраничной концепции будущего, что, безусловно, внушает уважение, но веет некоторым утопизмом. Чем больше подробностей излагает автор, тем более становится очевидно, что для реализации проекта понадобится не только другой президент и другое правительство, но и другая страна и, пожалуй, другая планета. Система ценностей Григория Явлинского с годами становится все более герметичной — возможно, поэтому партия и ее лидер постепенно теряют поддержку населения.

Ключевые слова

Экономический рост, развитие,бизнес

Предвыборная программа

Программа призывает сосредоточиться на экономическом росте, отказавшись от стабильности. Ценность сохранения статус–кво, которая будто бы поработила наше общество на данный момент, должна уступить ценности перемен и развития. Все это изложено в ракурсе критики либерализма, который загубил еще столыпинские реформы. По навязчивому повторению ключевого имени ассоциированных понятий (Столыпин, столыпинские реформы, Столыпинский клуб, новые Столыпины) есть риск заподозрить автора в легкой мономании. Что самое смешное — даже в этом полностью сфокусированном на одном предмете тексте, который должен, казалось бы, компенсировать отсутствие размаха глубиной, все равно отсутствует аргументация, замененная пересказом не связанных между собой обстоятельств и перечислением фактов.

Ключевые слова

Россия, социальное государство, протекционизм, конституционная реформа

Предвыборная программа

Бабурин предлагает искать российский путь в будущее, изъясняясь при этом слоганами: "Бедность народа — позор правительства", "Великой России — достойную власть"… Подозрительно напоминает подзаголовки программы Владимира Путина, у которого тоже встречаются такие конструкции. Бабурин в целом вторичен, а содержательно невнятен. Чего стоит только "общество социальной справедливости, сочетающее в себе лучшие черты организации общественной и государственной жизни досоветского, советского и современного этапов отечественной истории". Остальное не сильно лучше, включая готовность включить в предвыборную программу пожелания и наказы избирателей. В этой программе просто нет предмета для обсуждения.