Так говорил Задорнов

Константин Зусманович, Financial Mechanics:

О некоторых вещах Михаил Михайлович сказал очень политкорректно, а о некоторых почему-то предпочел умолчать.

Наибольший интерес лично у меня вызвали два момента:

Момент первый: разговор об «Открытии» и искажении отчетности банка, подписывавшейся одной из четырех крупнейших (и авторитетнейших) в мире аудиторских компаний. На вопрос журналиста: «Аудиторы же — E&Y — все это видели? Да? Как-то они под этим всем подписывались?» — Задорнов ответил: «Вопрос не ко мне — а к аудиторам».

Этот момент довольно знаковый, и тут надо сказать пару слов как об аудите, так и о по непонятным мне причинам существующей у очень многих участников рынка (включая очень продвинутых и компетентных в своем деле аналитиков) вере в то, что наличие аудиторского заключения гарантирует достоверность отчетности и отсутствие в ней всевозможных манипуляций и махинаций.

Так как одно из основных направлений деятельности нашей компании — именно выявление и расследование манипуляций с финансовой отчетностью, мы сталкиваемся с этим мифом регулярно. Вовсе не хочу сказать, что аудиторы «неграмотные» или того хуже, отнюдь. Просто они сосредоточены в первую очередь на другом — на проверке соответствия финансовой отчетности принципам ведения финансового учета и формирования отчетности по соответствующему стандарту.

Это совершенно не одно и то же с выявлением искажений в отчетности. Тем более — намеренных искажений. Разница примерно такая же (да простят меня представители служб правопорядка за, возможно, грубое сравнение), как между постовым милиционером и следователем. Ни один из них не лучше другого, просто работа разная. У одних — следить за соблюдением правил, а у других — расследовать преступления.

И подпись аудиторской компании под финансовой отчетностью означает ровно одно: аудитор признает отчетность сформированной в соответствии со стандартами. Возможно — с оговорками, про которые он напишет в том же заключении. А вот насчет наличия сознательных манипуляций с отчетностью — вопрос совершенно отдельный. Насколько я помню, специально они их искать даже и не обязаны. Это уже не говоря о том, что некоторые манипуляции искажают отчетность, но при этом вполне укладываются в стандарты учета, равно как и о прочих «непростых» моментах, которым можно было бы посвятить отдельную статью.

У каждой из компаний «большой четверки» есть длинный шлейф из скандалов, в которых они подписывали финансовую отчетность «махинаторов» на протяжении многих лет. Только из наиболее громких за последние годы — скандал с индийской Satyam, приведший к двухлетнему запрету одной из компаний «большой четверки» проводить аудит индийских публичных компаний, история японских Olympus и Toshiba, искажавших отчетность на протяжении многих лет. Да и отчетность «Открытия» с Бинбанком тоже подписывалась компаниями «большой четверки»… Интересно, откуда же взялись такого размера «дыры в балансе»?

Повторюсь, дело не в «плохих» аудиторах, просто аудит и выявление сознательных манипуляций с финансовой отчетностью — это внешне похожие, но совершенно разные вещи.

Момент второй: разговор о консолидации банковского сектора.

1. Меня заинтересовали слова о том, что в топ-15 «нежильцов» практически не осталось» (цитата). Прежде всего хочу обратить внимание на слово «практически». Это или оговорка, или (мое мнение) допущение того, что еще несколько банков из этого списка вполне могут пойти вслед за «Открытием» и компанией.

2. Слова Михаила Михайловича о том, что суть не в количестве банков, а в их способности покрыть потребности бизнеса и населения в банковских услугах, разумны и обоснованны. Но сквозь текст о топ-200 банков, покрывающих 90% потребностей населения и бизнеса, просматривается ожидание того, что процесс консолидации банковского сектора продолжится похожими темпами и в ближайшие годы из порядка 500 банков, действующих на данный момент, в живых останется около половины. Ну, может, чуть больше, тут точно предположить сложно.

3. Там же приводится сравнение с ресторанным бизнесом, которое, на мой взгляд, не совсем корректно. Вы где-нибудь видели рынок ресторанов, на котором два крупнейших игрока (с одним ключевым акционером) занимают такую долю, как Сбербанк и ВТБ на российском банковском рынке? И даже если бы такой рынок был — полагаю, ситуация на нем развивалась бы очень похожим образом. Особенно при активном участии регулятора, который следил бы за соблюдением всевозможных нормативов.

Я вовсе не оспариваю то, что есть хорошие и плохие бизнес-модели, что игроки на любом рынке рождаются и умирают… И даже, что есть успешные коммерческие банки. И действия ЦБ могут быть полностью правильными и обоснованными: действительно, проблемные банки нужно идентифицировать и лишать лицензии или санировать… Но у кого в сложившихся обстоятельствах будут создаваться проблемы в первую очередь и кому их будет труднее всего «лечить» — Сбербанку, ВТБ или банку из второй-третьей-четвертой десятки? И почему — только ли в силу объективных макроэкономических причин, упомянутых в интервью?

4. Ну и наконец, как вишенка на торте, цитата: «Проблемы МДМ (объединен с Бинбанком. — РБК) не сейчас возникли, они — последствия кризиса 2008–2009 годов». Тут стоит заметить, что, насколько я помню, МДМ Банк — единственный из топ-20 (да, если кто не помнит — в 2010 году он находился в начале второй десятки крупнейших банков РФ), не получавший во время кризиса сколько-нибудь существенной финансовой поддержки от государства. И далеко не все его проблемы кроются только в «наследии» 2008-2009 годов, есть и другие причины.

Но это уже совершенно отдельный разговор.