За шесть лет до конца эпохи: к чему должен приготовить страну Владимир Путин

Автор фото: Михаил Метцель/ТАСС
Автор фото: Михаил Метцель/ТАСС

Никаких внезапностей - Владимир Путин просто остается еще на 6 лет. Тем самым запускается отсчет времени до "проблемы-2024".

Объявление Владимира Путина о выдвижении на президентские выборы напоминает анекдот про плохого фокусника: "Крекс-фекс-пекс... Ничего не произошло!". Все скромные надежды раскрутить возможную интригу, в общем, были просто подначиванием поставить на "зеро" - а вдруг? Но нет. Ничего не произошло, "зеро" не выпало, Владимир Путин просто остается без всяких уловок.
Он остается просто потому, что не существует ни одной причины, по которой ему следовало бы уйти. Только от скуки по политическим интригам в действиях Кремля можно читать сложные многоходовые схемы, а на самом деле Кремль всегда выбирал и выбирает самый простой, прямолинейный и консервативный вариант.
Никаких интриг с президентскими выборами не осталось уже давно. Теперь неинтересно даже рассуждать, кто займет второе и третье места, потому что после всех предыдущих выборов с теми, кто их занимал, вообще ничего не происходило. Не возникало никаких новых движений - правых или левых - или партий, а кандидаты возвращались на ту полку, с которой их взяли.
Когда медиа впали в совсем уже терминальную стадию тоски, они начали гадать, по какому именно сценарию выдвинется Путин - с помпой или по классической схеме, во время беседы с рабочим классом. Ну, он сделал и так, и так, сначала поднялся на сцену форума волонтеров-добровольцев, где вызвал эйфорию в духе баптистских проповедников, и тут же поехал на ГАЗ, где и подтвердил очевидное.
Осталось узнать, самовыдвиженцем ли пойдет Путин или от "Единой России", но вообще-то он уже выдвигался и самовыдвиженцем, и от партии, и результат все равно один и тот же.
Конечно, никто конкуренции Путину на выборах не составит, потому что простая стратегия не предполагает лишних усложнений. Нет ни одной причины, по которой выборы нужно было бы усложнять. Искусство ради искусства чуждо прагматичным кремлевским администраторам.
Остается констатировать очевидное: да, еще 6 лет с Владимиром Путиным. До 2024 года. До 75 лет. Он проведет у руля 24 года, считая перерыв на премьерство, и тем самым подойдет к среднестатистическому сроку российских императоров.
Есть еще интрига с составом будущего правительства, но и она второстепенна и представляет интерес только с точки зрения подковерной борьбы. Ни о каком соревновании идей речи не идет, пост премьера в любом случае будет занимать человек, целиком и полностью разделяющий позиции президента и готовый следовать за ним в огонь и воду.
Впрочем, есть один интересный момент с отложенным сроком действия. Да, Путин не склонен к реформам и с годами, очевидно, относится к переменам все настороженнее. Но может получиться так, что к реформам Путина вынудит ситуация. И экономическая, и политическая.
Если исходить из того, что Владимир Путин все-таки не захочет превращаться в великого Туркменбаши или Роберта Мугабе (это, в общем, будет зависеть только от его доброй воли), то этот срок, вероятнее всего, должен стать для него окончательным. То есть путинская эпоха не закончится резко и в одночасье - в ближайшие 6 лет наверняка сойдут наконец со сцены политические ветераны, обеспечивающие сегодняшний расклад сил; государству понадобится новая система, способная обеспечить отсутствие междоусобицы ближе к 2024 году, то есть соответствующая запросам элит и общества будущего, а также экономической и внешнеполитической обстановке.
Практика показывает, что в авторитарных режимах даже крайние экономические неурядицы могут долгое время не приводить к смене руководителя. Но именно в эту каденцию Путина в стране должно наконец подняться до руководящих высот новое поколение политиков и чиновников, и большой вопрос, какими они будут и хватит ли у них терпения ждать. Уже сейчас предстоит задумываться о том, ждет ли Россию после Путина демократизация, как в постфранкистской Испании, продолжение генеральной линии, как в постчавесовской Венесуэле, "оттепель", как в постсталинском СССР, или что-то еще.