В июне реки и каналы Петербурга могут быть закрыты для движения прогулочного водного транспорта. Проект соответствующего распоряжения подготовил Минтранс РФ. Повод для запрета самый благой — «обеспечение безопасности при проведении матчей Кубка конфедераций FIFA — 2017».
Бредовость мотивировки (какую опасность несут в себе водные трамвайчики? Пьяные фанаты с них возьмут на абордаж «Аврору»?) очевидна. Но только не для чиновников. Дело в том, что слово «безопасность» в последнее время воздействует на них, как звонок на собаку Павлова. Выработался условный рефлекс, отключающий способность здраво оценивать ситуацию. Да, мы живем в осажденной крепости, повсюду враги, внешние и внутренние. В таких условиях безопасность — нет, Безопасность — из простого слова превращается в божество. И это божество требует жрецов и жертв.
В 1990-е годы довелось мне служить в одной государственной конторе в период ее бурного роста. И решили у нас создать отдел охраны. Никто особо не понимал зачем — до тех пор нашу безопасность прекрасно обеспечивала обладательница лебединой шеи секретарь Таня. Но вышестоящее руководство велело — значит, надо.
На должность начальника отдела нашли отставного генерала — настоящего и даже с боевым опытом. Он бодро взялся за дело, и вскоре в конторе появились крупные мужики с резиновыми дубинками, которые посменно несли круглосуточную вахту у входа. Потом у них завелась машина с мигалкой — естественно, «жигули», — служившая бесконечным предметом ремонта, тюнинга и мужских разговоров с покуриванием и поплевыванием.
Но наш генерал на этом не собирался останавливаться. Приложив невероятные усилия (напомню, дело было в 1990-х), он выбил себе разрешение на создание оружейной комнаты. О! Оружейная комната! При одних этих словах глаза генерала подергивались пеленой страсти. И пусть там не было — пока! — боевого оружия, а только газовые пистолеты, зато там имелись железные шкафы, решетки, сигнализация, прошнурованные и пропечатанные журналы, таблички с указанием ответственных, и все прочее, что так греет душу человеку служивому.
Вскоре я из конторы уволился, а перед этим заглянул к генералу, который ко мне относился хорошо, несмотря на мое стройбатовское прошлое и журналистское настоящее. Он сидел и печатал одним пальцем на недавно полученном компьютере. «Ну что, NN, рады? Мечтать больше не о чем?» — спросил я, намекая на слухи о том, что нам все-таки разрешили держать огнестрел. Понизив голос, он ответил: «Бронетранспортер хочу. Даже знаю, где взять».
С тех пор я генерала не встречал, но не сомневаюсь, что с его энергией он мог завести и танковую бригаду. В среде силовиков закон Паркинсона, гласящий, что чиновники создают работу друг другу и плодят подчиненных, соблюдается тем строже, что у них есть глобальное оправдание — Безопасность.
Треть государственного бюджета мы тратим на оборону и Безопасность. От 4 до 6 млн молодых здоровых россиян ничего не производят и не распределяют, а занимаются Безопасностью. Ради Безопасности мы ввязываемся в военные авантюры в ближнем и дальнем зарубежье. И, как показывает недавний трагический опыт, безопаснее жизнь от этого не становится. Полиция, которая долго не могла ничего сделать с одиночными пикетчиками, теперь может «доставлять» их в ОВД против их воли — для обеспечения ИХ безопасности. В марте сотрудников московского офиса Фонда борьбы с коррупцией эвакуировали ради ИХ безопасности — а потом посадили за неповиновение полиции. Решительно, борьба за безопасность становится опасной.
Больше мнений и историй от экспертов и предпринимателей — в «Блогах «ДП»
