Кругом измена, и трусость, и обман, записывал в дневник бывший император Николай Александрович в день своего отречения сотню лет назад. За целый век никто так и не дал окончательного ответа, почему же "Русь слиняла в три дня", как выразился писатель Василий Розанов.
С высоты сегодняшнего дня нам кажется, что политическая и тем более военная ситуация вовсе не требовала отказа императора от верховной власти. Война очевидно шла к победе Антанты. Никто не ожидал от российской армии никаких особенных жертв, достаточно было удерживать фронт. Всего год спустя русские солдаты разбежались с позиций, и новое правительство заключило с немцами мир. Однако война все равно была выиграна союзниками.
Ничего катастрофического в Петрограде в те дни не происходило. Волнения охватили столичное население? Не в первый раз. Массовые гулянья толпы по Невскому проспекту выглядели никак не опаснее уличных побоищ 1905 года. Солдаты запасных батальонов петроградского гарнизона отказываются стрелять в обывателей? Что ж, закаленные в боях фронтовые полки охотно заплатят кровью недовольных за свое собственное возвращение в столицу. Империя была спокойна.
Тяготы и лишения военного времени были велики, однако их даже близко нельзя было сравнить с теми, которые испытывали так называемые центральные державы, Германия и Австрия. Столицу, это "сердце под ногтем мизинца", легко было изолировать, перекрыв Николаевскую железную дорогу. Миллионный город, критически зависящий от подвоза продовольствия из центральных губерний, можно было задушить даже не голодом, а угрозой голода. Царь Николай хотел избежать таких мер? Никто не помешал бы ему обратиться к возмущенному народу напрямую. Тем более что питерские пролетарии и братавшиеся с ними солдаты никак не настаивали на свержении самодержавия. Рабочие хотели гарантированных пайков по карточкам, солдаты не желали отправляться на фронт — удовлетворение этих требований было вполне во власти Николая.
Нет, государя подвели не мелочи. Историки, описывающие событийную канву царского отречения, сходятся в одном — свое решение император принял после какого–то долгого разговора с генералом Рузским, командующим Северным фронтом. Впрочем, генерал был не одинок. В пользу отречения высказались все без исключения командующие фронтами, начальник штаба Верховного главнокомандования, а заодно и командующий Балтийским флотом.
При этом мнения адмирала Непенина никто не спрашивал, свою телеграмму в поддержку мнения армейских командиров он направил государю по собственной инициативе. Говорят, что отец императора Николая называл армию и флот единственными союзниками России. Март 1917–го показал его сыну всю цену такого "союза".
Императору Николаю отказали в повиновении и поддержке те самые люди, которых он вознес к вершинам власти. "Доблестные вожди победоносного русского воинства". Все эти "надежда отечества", "честь имею", "опора престола" и так далее. В критическую минуту все они оказались изменниками и обманщиками, как назвал их разочарованный Николай.
Об уме правителя судят по тому, каких людей он приближает к себе, замечал Никколо Макиавелли. Вольно же было императору окружать себя предателями и трусами! Однако не все так просто. Теория контрактов, разработанная нобелевскими лауреатами Хартом и Хольстремом, может дать нам разгадку генеральского поведения.
Император Николай любил называть себя "хозяином земли Русской". В таком случае его генералов мы можем назвать наемными служащими "корпорации Россия", принадлежащей единоличному владельцу, с которым они заключили так называемый неполный контракт. Неполный — потому что в таком контракте невозможно было прописать последствия таких событий, как война и революция. Харт и его соавторы доказывали, что в "неописанных ситуациях" участники контракта будут договариваться, как себя вести и как распределить получаемый выигрыш от своего взаимодействия. Генералы просто не захотели сделать своего главнокомандующего победителем в войне. Они слишком ясно видели грядущую победу и считали, что ее лавры должны достаться только им. Император не смог предложить своим наемникам достаточных стимулов для сохранения их лояльности. Он оказался в ситуации, когда не мог обойтись без генералов. А вот они решили, что могут обойтись и без него.
