Лед зашевелился. Лев Лурье про новую оттепель

Автор фото: Ковалев Петр
Автор фото: Ковалев Петр

Историк Лев Лурье размышляет о том, что означают события последних пары недель, которые уже кто-то окрестил оттепелью.

Последние недели обозначают некий перелом в общественных настроениях и в стране, и в городе. С передачей Исаакия велено повременить (что означает неопределенно долгое сохранение нынешнего статуса), от идеи скорого объединения Ленинки и Публички Министерство культуры отказалось. Из тюрьмы освободили Ильдара Дадина и Евгению Чудовец. Милонов и деятели НОД осуждены центральными каналами. Витает слово "оттепель". В социальных сетях постят Илью Эренбурга:
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
Ощущение весны субъективно, как и ощущение зимы. Беру на себя смелость сказать, что Россия редко бывала так свободна, как сейчас. Не надо сравнивать нашу страну с Финляндией или Англией, заламывая руки в отчаянии. Страны бывают разные, кому–то нравится Китай с быстро растущей экономикой, расстрелом коррупционеров и площадью Тяньаньмэнь, кому–то Турция с Эрдоганом, другие любят Иран с его высоконравственными ценностями. Вот с ними нам и надо себя сравнивать. А в Европе — с Украиной, Румынией, Сербией.
В России нет традиции парламентской демократии, уважения к частной собственности, законопослушности. Пушкин писал: "Черт догадал меня родиться в России с душой и талантом". И он же: "Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног, но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство". Если связывать свою жизнь с нашей страной и нашим городом, надо признать: живем мы во времена абсолютно вегетарианские.
Писатель Борис Акунин торжественно покидает свою злосчастную родину и отправляется жить на Запад. Пишет письмо Владимиру Путину, где сулит ему судьбу Муаммара Каддафи и советует по–хорошему уйти в отставку. Книги Акунина можно купить в любом российском книжном магазине. Трудно представить публицистику Герцена в свободной продаже даже в либеральное царствование Александра II. Или Солженицына, или хоть Довлатова в Доме книги брежневских времен. Мы живем в стране, где Алексей Навальный открыто разоблачает коррупцию премьера и президента и открывает свои приемные по городам и весям с огромным присутствием народа. Где есть "Эхо Москвы", "Дождь", "Новая газета", Интернет, наконец. Конечно, сидит Навальный, на центральных каналах Соловьев и Киселев, выборы — почти всегда фарс. Ну так и в Турции не все хорошо.
Поэтому приятные подарки последних недель не означают какого–то решительного перелома в нашей относительно слабой коррупционно–автократической системе. Уступки — потому, что существующий режим не желает (или не может) опираться только на штыки. Он старается избегать общественного недовольства и где нужно готов отступить. Но права не дают — их берут. Власть считается только с теми, кто готов к сопротивлению. Мне кажется, что у нас в Петербурге эта особенность современного порядка вещей очевидна.
За последние 4 года, уже при самом деспотическом изводе путинского царствования, обществу удалось многое. Владимир Мединский не смог перевезти импрессионистов из Эрмитажа в Москву. Не закрыли вызывавшие истерики милоновского казачества выставки Чепменов и Фабра. Провалился проект перестройки стасовских конюшен под отель. Следователь, которому не дали помочиться в кафе "Бейрут", не смог его закрыть. Ответом на мост Кадырова стал памятник Довлатову. На месте дома Рогова не будет возведено новое здание.
Петербург продолжает оставаться самым либеральным городом России. Губернатора и Смольный открыто не критикует только ленивый, в Законодательном собрании — относительно небольшая, но весьма активная оппозиция. Одиночных пикетов на Невском больше, чем киосков "Союзпечати". Обиженные вкладчики, обделенные участники долевого строительства, протестанты против точечной застройки, защитники парков не дают властям и собственникам особенно самовольничать. За выборами наблюдают. Активно работают частные благотворители — AdVita, "Антон тут рядом", "Перспективы", "Ночлежка". Чудеса выживания в кризис показывает малый бизнес.
Симпатичные изменения общественной жизни не могут не радовать, чем бы они ни были вызваны — желанием улучшить имидж страны перед важными переговорами с Западом, подготовкой к президентским выборам или победой хозяйственников над силовиками в споре кремлевских башен. Хорошо, что в Петербурге эти изменения не кажутся судьбоносными. Мы привыкли оказывать давление на власть и находить консенсусные решения. Весну мы сами накликали, правда, особых морозов и не было.